Неточные совпадения
Он образован, начитан и, кроме того, обладает большою практическою опытностью, так как до своего назначения на Сахалин в продолжение 18
лет заведовал
каторгой на Каре; он красиво говорит и красиво пишет и производит впечатление человека искреннего, проникнутого гуманными стремлениями.
Бессрочная
каторга ограничивается 20-ю
годами.
Или бывает такой ответ: «В
каторге я пробыл шесть
лет, да вот в поселенцах уж третий
год…
Пособие от казны, кормовое или вещевое, или денежное, обязательно получают все каторжные, поселенцы в первые
годы по отбытии
каторги, богадельщики и дети беднейших семей.
Дошел до Камышлова, там меня задержали и присудили, ваше высокоблагородие, на 20
лет в
каторгу и к 90 плетям.
Арестант, имеющий и любящий деньги и пришедший из-за них на
каторгу, кулак, скопидом и мошенник, берет на откуп у товарищей-каторжных право монопольной торговли в казарме, и если место бойкое и многолюдное, то арендная плата, поступающая в пользу арестантов, может простираться даже до нескольких сотен рублей в
год.
В одной избе уже в сумерках я застал человека
лет сорока, одетого в пиджак и в брюки навыпуск; бритый подбородок, грязная, некрахмаленная сорочка, подобие галстука — по всем видимостям привилегированный. Он сидел на низкой скамеечке и из глиняной чашки ел солонину и картофель. Он назвал свою фамилию с окончанием на кий, и мне почему-то показалось, что я вижу перед собой одного бывшего офицера, тоже на кий, который за дисциплинарное преступление был прислан на
каторгу.
В другой: каторжный, жена свободного состояния и сын; каторжная-татарка и ее дочь; каторжный-татарин, его жена свободного состояния и двое татарчат в ермолках; каторжный, жена свободного состояния и сын; поселенец, бывший на
каторге 35
лет, но еще молодцеватый, с черными усами, за неимением сапог ходящий босиком, но страстный картежник; [Он говорил мне, что во время игры в штос у него «в жилах электричество»: от волнения руки сводит.
По этим варварским помещениям и их обстановке, где девушки 15 и 16
лет вынуждены спать рядом с каторжниками, читатель может судить, каким неуважением и презрением окружены здесь женщины и дети, добровольно последовавшие на
каторгу за своими мужьями и отцами, как здесь мало дорожат ими и как мало думают о сельскохозяйственной колонии.
Время возникновения настоящей сахалинской
каторги относится к шестидесятым
годам, когда неустройства нашей депортационной системы достигли своего высшего напряжения.
Старуха и сын уже отбыли
каторгу, а старик Карп Николаевич, 66
лет, всё еще каторжный.
Каких ужасов нагляделся и чего только он не вынес, пока его судили, мытарили по тюрьмам и потом три
года тащили через Сибирь; на пути его дочь, девушка, которая пошла добровольно за отцом и матерью на
каторгу, умерла от изнурения, а судно, которое везло его и старуху в Корсаковск, около Мауки потерпело аварию.
Встречаются такие, которым еще только 20–25
лет, а они уже отбыли
каторгу и сидят на участках, и немало крестьян из ссыльных в возрасте между 30 и 40
годами.
Из нее видно, что осужденный, положим, на 17 1/2
лет проводит на
каторге в действительности 15
лет и 3 месяца, если же он попал под манифест, то только 10
лет 4 месяца; осужденный на 6
лет освобождается через 5
лет и 2 мес., а в случае манифеста через 3
года и 6 мес.]
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35
лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность
каторги 8-10
лет и если принять еще во внимание, что на
каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
Шаховской, заведовавший в семидесятых
годах дуйскою
каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к жизни, а тем более к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
На вопрос, сколько ее сожителю
лет, баба, глядя вяло и лениво в сторону, отвечает обыкновенно: «А чёрт его знает!» Пока сожитель на работе или играет где-нибудь в карты, сожительница валяется в постели, праздная, голодная; если кто-нибудь из соседей войдет в избу, то она нехотя приподнимется и расскажет, зевая, что она «за мужа пришла», невинно пострадала: «Его, чёрта, хлопцы убили, а меня в
каторгу».
Годы уходят, близится старость; муж отбыл уже
каторгу и поселенческий срок и хлопочет о крестьянских правах.
Когда его родителей присылают на Сахалин, то ему бывает уже 5-8-10
лет; пока они отбывают
каторгу и поселение, он выходит из детского возраста, и пока потом родители хлопочут о крестьянских правах, становится уже работником, и прежде чем совсем уехать на материк, успевает несколько раз побывать на заработках во Владивостоке и в Николаевске.
Тот еврей, у которого украли на Сахалине 56 тысяч, был прислан за фальшивые бумажки; он уже отбыл сроки и гуляет по Александровску в шляпе, пальто и с золотою цепочкой; с чиновниками и надзирателями он всегда говорит вполголоса, полушёпотом, и благодаря, между прочим, доносу этого гнусного человека был арестован и закован в кандалы многосемейный крестьянин, тоже еврей, который был осужден когда-то военным судом «за бунт» в бессрочную
каторгу, но на пути через Сибирь в его статейном списке посредством подлога срок наказания был сокращен до 4
лет.
Самое слабое наказание, какое полагается каторжнику за побег, это — сорок плетей и продолжение срока каторжных работ на четыре
года, и самое сильное — сто плетей, бессрочная
каторга, прикование к тележке на три
года и содержание в разряде испытуемых двадцать
лет.
Неточные совпадения
А жизнь была нелегкая. //
Лет двадцать строгой
каторги, //
Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому // Попал опять на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со стариками, с бабами // Вам только воевать…
Самгин встал и пошел по дорожке в глубину парка, думая, что вот ради таких людей идеалисты, романтики
годы сидели в тюрьмах, шли в ссылку, в
каторгу, на смерть…
— Начальство очень обозлилось за пятый
год. Травят мужиков. Брата двоюродного моего в
каторгу на четыре
года погнали, а шабра — умнейший, спокойный был мужик, — так его и вовсе повесили. С баб и то взыскивают, за старое-то, да! Разыгралось начальство прямо… до бесстыдства! А помещики-то новые, отрубники, хуторяне действуют вровень с полицией. Беднота говорит про них: «Бывало — сами водили нас усадьбы жечь, господ сводить с земли, а теперь вот…»
Она с соболезнованием смотрела теперь на ту каторжную жизнь, которую вели в первых комнатах бледные, с худыми руками прачки, из которых некоторые уже были чахоточные, стирая и гладя в тридцатиградусном мыльном пару с открытыми
летом и зимой окнами, и ужасалась мысли о том, что и она могла поступить в эту
каторгу.
Это был среднего роста и самого обыкновенного крестьянского вида человек
лет тридцати, ссылавшийся в
каторгу за покушение на грабеж и убийство.