Обе тетеньки сидят в прежних позах, неподвижно,
сложив ручки на груди, и дремлют, поглядывая своими оловянными глазками на лампу.
Она ждет меня, она не спит ночей, она
складывает ручки моим малюткам и вместе с ними шепчет: «Господи, спаси и сохрани папу».
Бригадирша. Перекрестись. Какой божбой ты божишься, опомнись! Вить чертом не шутят.
Сложи ручку, Иванушка, да перекрестись хорошенько.
Неточные совпадения
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза, смотрю: она, моя голубушка, сидит на постели,
сложила вот этак
ручки, а слезы в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
— Да, брат; видно, пора гроб заказывать и
ручки складывать крестом на груди, — заметил со вздохом Николай Петрович.
Кончилась обедня, вышел Максим Иванович, и все деточки, все-то рядком стали перед ним на коленки — научила она их перед тем, и
ручки перед собой ладошками как один
сложили, а сама за ними, с пятым ребенком на руках, земно при всех людях ему поклонилась: «Батюшка, Максим Иванович, помилуй сирот, не отымай последнего куска, не выгоняй из родного гнезда!» И все, кто тут ни был, все прослезились — так уж хорошо она их научила.
Миленькое, смеющееся личико Lise сделалось было вдруг серьезным, она приподнялась в креслах, сколько могла, и, смотря на старца,
сложила пред ним свои
ручки, но не вытерпела и вдруг рассмеялась…
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ, в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали карты и, не поворачивая головы, вскидывали сбоку глазами на подходивших); пять или шесть уездных чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными
ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким голосом, кротко улыбались на все стороны, держали свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по столу, а, напротив, волнообразно роняли карты на зеленое сукно и,
складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).