Испытывая отчаяние, громко плача, Саша
пошла к избе, чтобы пожаловаться; за нею шла Мотька, которая тоже плакала, но басом, не вытирая слез, и лицо ее было уже так мокро, как будто она обмакнула его в воду.
Неточные совпадения
Заплакали все дети, сколько их было в
избе, и, глядя на них, Саша тоже заплакала. Послышался пьяный кашель, и в
избу вошел высокий, чернобородый мужик в зимней шапке и оттого, что при тусклом свете лампочки не было видно его лица, — страшный. Это был Кирьяк. Подойдя
к жене, он размахнулся и ударил ее кулаком по лицу, она же не издала ни звука, ошеломленная ударом, и только присела, и тотчас же у нее из носа
пошла кровь.
То слышалось ей, что гуси трактирщика
идут задами на ее огород, и она выбегала из
избы с длинною палкой и потом с полчаса пронзительно кричала около своей капусты, дряблой и тощей, как она сама; то ей казалось, что ворона подбирается
к цыплятам, и она с бранью бросалась на ворону.
Приходская церковь была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали только по нужде, когда нужно было крестить, венчаться или отпевать; молиться же ходили за реку. В праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и уходили толпой
к обедне, и было весело смотреть, как они в своих красных, желтых и зеленых платьях
шли через луг; в дурную же погоду все сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом посту не успевал отговеться, батюшка на Святой, обходя с крестом
избы, брал по 15 копеек.
— Об делах не раздобаривал: наказывал только кланяться! — сказал Нефед. — Ну, что ж мы, братцы, стали? — добавил он, приподняв пилу. —
Пойдем к избам! Сват Глеб не поскупится соломой: даст обложить лаптишки.
Неточные совпадения
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам
шел, по деревне
шел, все бабы спят, одна баба не спит, на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь входил, наконец, в
избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался на руки
к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не в когтях у зверя, а на лежанке, подле няни.
Краюха падает в мешок, окошко захлопывается. Нищий, крестясь,
идет к следующей
избе: тот же стук, те же слова и такая же краюха падает в суму. И сколько бы ни прошло старцев, богомольцев, убогих, калек, перед каждым отодвигается крошечное окно, каждый услышит: «Прими, Христа ради», загорелая рука не устает высовываться, краюха хлеба неизбежно падает в каждую подставленную суму.
Наконец я встал, попрощался с гольдом,
пошел к себе в
избу и лег спать.
Она состояла из восьми дворов и имела чистенький, опрятный вид.
Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не за страх, а за совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед за тем на пороге появился мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда
идем, он пригласил нас
к себе и предложил остановиться у него в доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
И для этого решился украсть месяц, в той надежде, что старый Чуб ленив и не легок на подъем,
к дьяку же от
избы не так близко: дорога
шла по-за селом, мимо мельниц, мимо кладбища, огибала овраг.