Неточные совпадения
Напиши,
что если им нельзя сейчас приехать, то чтоб хоть
к обеду.
Войницкий. Помилуйте, за кого ей замуж идти? Гумбольдт уж умер, Эдисон в Америке, Лассаль тоже умер… Намедни нашел я на столе ее дневник: во какой! Раскрываю и читаю: «Нет, я никогда не полюблю… Любовь — это эгоистическое влечение моего я
к объекту другого пола…» И черт знает,
чего только там нет? Трансцендентально, кульминационный пункт интегрирующего начала… тьфу! И где ты научилась?
Елена Андреевна. Скажите этому Федору Иванычу,
что он надоел мне своею наглостью. Это противно наконец. Смотреть мне в глаза и громко при всех говорить о своей любви
к какой-то замужней женщине — удивительно остроумно!
Он кутил, ездил
к цыганкам, был моим благодетелем, а я в это время жил в дешевом, грязном номере, работал день и ночь, как вол, голодал и томился,
что живу на чужой счет.
Соня. Не знаю, отчего это так долго доктора нет. Я сказала Степану,
что если он не застанет земского врача, то чтоб поехал
к Лешему.
Соня. Разумеется, счастлив… А если подагра, то ведь ты знаешь отлично,
что к утру припадок кончится.
Что же тут стонать? Экая важность!
К тому же я не очень-то верю… в аптеку.
Что вы меня ведете? Я и сам могу. (Уходит с Хрущовым и Соней.)
Елена Андреевна. Неблагополучно в этом доме. Ваша мать ненавидит все, кроме своих брошюр и профессора; профессор раздражен, мне не верит, вас боится; Соня злится на отца и не говорит со мною; вы ненавидите мужа и открыто презираете свою мать; я нудная, тоже раздражена и сегодня раз двадцать принималась плакать. Одним словом, война всех против всех. Спрашивается, какой смысл в этой войне,
к чему она?
Елена Андреевна. И сегодня кутили?
К чему это?
Хрущов (Войницкому). У вас нет ничего святого! Вы и эта милая барыня,
что сейчас вышла, вспомнили бы,
что ее муж был когда-то мужем вашей родной сестры и
что с вами под одной кровлей живет молодая девушка! О вашем романе говорит уже вся губерния. Какое бесстыдство! (Уходит
к больному.)
Соня. А ты, дядя Жорж, опять пил шампанское с Федей и катался на тройке. Подружились ясные соколы. Ну, тот уж отпетый и родился кутилой, а ты-то с
чего? B твои годы это совсем не
к лицу.
Хрущов. За
что? Дитя мое, за
что вы меня оскорбили? Впрочем, я глупец. Так мне и нужно: не в свои сани не садись! Прощайте! (Идет
к двери.)
Среда, где
к каждому человеку подходят боком, смотрят на него искоса и ищут в нем народника, психопата, фразера — все,
что угодно, но только не человека!
Орловский. Славная девочка… Люблю. Мечтал я, Федюша,
что ты на ней женишься — лучшей невесты не скоро найдешь, ну, да, значит, так богу угодно… А как бы мне приятно и умилительно было! Приехал бы я
к тебе, а у тебя молодая жена, семейный очаг, самоварчик кипит…
Желтухин. Надо пойти
к нему. Он писал мне,
что дело какое-то есть… (Уходит.)
Федор Иванович. Сейчас уйду… Все испытал… И столько у меня от этого наглости,
что просто деваться некуда. То есть все это я
к тому говорю,
что если вам когда-нибудь понадобится друг или верный пес, то обратитесь ко мне… Я тронут…
Войницкий. Оставь этот тон… Приступим
к делу…
Что тебе нужно?
Я пригласил вас, господа, чтобы объявить вам,
что к нам едет ревизор.
Войницкий. Постой… Очевидно, до сих пор у меня не было ни капли здравого смысла. До сих пор я имел глупость думать,
что это имение принадлежит Соне. Мой покойный отец купил это имение в приданое для моей сестры. До сих пор я был наивен, понимал законы не по-турецки и думал,
что именье от сестры перешло
к Соне.
Хрущов. Позвольте мне съездить
к Кузнецову и сказать ему,
что вы раздумали… Да? Позволяете? Повалить тысячу деревьев, уничтожить их ради каких-нибудь двух-трех тысяч, ради женских тряпок, прихоти, роскоши… Уничтожить, чтобы в будущем потомство проклинало наше варварство! Если вы, ученый, знаменитый человек, решаетесь на такую жестокость, то
что же должны делать люди, стоящие много ниже вас? Как это ужасно!
Не смею я учить вас, многоуважаемая, но все ваши письма, телеграммы, и
что я каждый день езжу на почту — все это, извините, напрасные хлопоты. Какой бы ответ ни прислал вам братец, вы все равно вернетесь
к супругу.
Хрущов (один; разводит в блюдечке краску). Раз ночью я видел, как он прижался лицом
к ее руке. У него в дневнике подробно описана эта ночь, описано, как я приехал туда,
что говорил ему. Он приводит мои слова и называет меня глупцом и узким человеком.
Федор Иванович. Поехал я сейчас
к Лёне, там мне сказали,
что вы здесь, ну, я и поехал сюда.
Вы двадцать пять лет были профессором и служили науке, я сажаю леса и занимаюсь медициной, но
к чему, для кого все это, если мы не щадим тех, для кого работаем?
Елена Андреевна (перебивая).
Что же касается женщин, то и они не крупнее. (Идет
к столу.) Елена Андреевна ушла от своего мужа, и, вы думаете, она сделает что-нибудь путное из своей свободы? Не беспокойтесь… Она вернется… (Садится за стол.) Вот уж и вернулась…
Серебряков.
К чему же это относится?
Соня (узнав Хрущова, радостно вскрикивает). Михаил Львович! (Идет
к нему.) Михаил Львович! (Орловскому.) Уйдите, крестненький, мне поговорить с ним нужно. (Хрущову.) Михаил Львович, вы сказали,
что полюбите другую… (Орловскому.) Уйдите, крестненький… (Хрущову.) Я теперь другая… Я хочу одну только правду… Ничего, ничего, кроме правды! Я люблю, люблю вас… люблю…
Федор Иванович. Ну, вру…
Что ж из этого? Не хочу я сейчас ехать
к тебе… Погуляем, тогда и поедем.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька,
что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю:
к чему же тут соленые огурцы и икра?
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость:
к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Марья Антоновна (отдвигается).Да
к чему ж это?
Кто там? (Подходит
к окну.)А,
что ты, матушка?
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было
к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали,
что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.