Ради меня она переменила веру, бросила отца и мать, ушла от богатства, и если бы я потребовал еще сотню жертв, она принесла бы их, не моргнув глазом.
Неточные совпадения
Косых (плаксиво). Скажите
мне,
ради бога: ну, за что мы остались без взятки? (Вскакивает.) Ну, за что мы проиграли, черт
меня подери совсем?
Зинаида Саввишна (испуганно). Николай Алексеевич, да как это можно? Что же это за порядок? Нет, и не выдумывайте вы, бога
ради, не мучьте
меня несчастную…
Саша. B детстве моем вы были для
меня единственною радостью;
я любила вас и вашу душу, как себя, а теперь…
я вас люблю, Николай Алексеевич… С вами не то что на край света, а куда хотите, хоть в могилу, только,
ради бога, скорее, иначе
я задохнусь…
Вот они на столе: тысяча сто. Ты съезди к ней сегодня и отдай собственноручно. Нате, мол, Зинаида Савишна, подавитесь! Только, смотри, и виду не подавай, что у
меня занял, храни тебя бог! А то достанется
мне на орехи от кружовенного варенья! (Всматривается в лицо Иванова.) Ну, ну, не надо! (Быстро берет со стола деньги и прячет в карман.) Не надо!
Я пошутил… Извини,
ради Христа!
Иванов (задыхаясь). Замолчи,
ради бога!
Я за себя не ручаюсь…
Меня душит гнев, и
я…
я могу оскорбить тебя…
Саша. Папа,
я и сама чувствую, что не то… Не то, не то, не то. Если бы ты знал, как
мне тяжело! Невыносимо!
Мне неловко и страшно сознаваться в этом. Папа, голубчик, ты
меня подбодри,
ради бога… научи, что делать.
Саша (бежит навстречу отцу). Папа,
ради бога, прибежал он сюда, как бешеный, и мучает
меня! Требует, чтобы
я отказалась от него, не хочет губить
меня. Скажи ему, что
я не хочу его великодушия!
Я знаю, что делаю.
Саша (вскрикивает).
Я знаю, что он хочет сделать! Николай, бога
ради!
— Поздно было. Я горячо приняла к сердцу вашу судьбу… Я страдала не за один этот темный образ жизни, но и за вас самих, упрямо шла за вами, думала, что
ради меня… вы поймете жизнь, не будете блуждать в одиночку, со вредом для себя и без всякой пользы для других… думала, что выйдет…
Слышал я потом слова насмешников и хулителей, слова гордые: как это мог Господь отдать любимого из святых своих на потеху диаволу, отнять от него детей, поразить его самого болезнью и язвами так, что черепком счищал с себя гной своих ран, и для чего: чтобы только похвалиться пред сатаной: «Вот что, дескать, может вытерпеть святой мой
ради меня!» Но в том и великое, что тут тайна, — что мимоидущий лик земной и вечная истина соприкоснулись тут вместе.
— Вы непременно должны завтра стреляться. Но ни один из вас не будет ранен. О, пойми же меня, не осуждай меня! Я сама презираю трусов, я женщина. Но
ради меня сделай это, Георгий! Нет, не спрашивай о муже, он знает. Я все, все, все сделала.
Он уступил, но только два с полтиною, и побожился, что и эту уступку он только
ради меня делает, что я такая барышня хорошая, а что для другого кого он ни за что бы не уступил.
Неточные совпадения
Городничий. Да говорите,
ради бога, что такое? У
меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Цыфиркин. А кто виноват? Лишь он грифель в руки, а немец в двери. Ему шабаш из-за доски, а
меня ради в толчки.
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте жить мирно. Не трогайте вы
меня, а
я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что же-с! Все это вам же на пользу-с! По
мне, даже монументы воздвигайте —
я и в этом препятствовать не стану! Только с огнем,
ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
И того
ради, существенная видится в том нужда, дабы можно было
мне, яко градоначальнику, издавать для скорости собственного моего умысла законы, хотя бы даже не первого сорта (о сем и помыслить не смею!), но второго или третьего.
— Простите
меня,
ради Христа, атаманы-молодцы! — говорил он, кланяясь миру в ноги, — оставляю
я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею,
ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу!