Неточные совпадения
— Я
мою его
кисти, палитры и тряпки, я пачкаю свои платья о его картины, я хожу на уроки, чтобы прокормить его, я шью для него костюмы, я выношу запах конопляного масла, стою по целым дням на натуре, всё делаю, но…голой? голой? — не могу!!!
— Бедная Наташа! — со вздохом отнесся он, наконец, к ее памяти, глядя на эскиз. — Ты и живая была так же бледно окрашена в цвета жизни, как и на полотне
моей кистью, и на бумаге пером! Надо переделать и то, и другое! — заключил он.
У С. И. Грибкова начал свою художественную карьеру и Н. И. Струнников, поступивший к нему в ученики четырнадцатилетним мальчиком. Так же как и все, был «на побегушках», был маляром, тер краски,
мыл кисти, а по вечерам учился рисовать с натуры. Раз С. И. Грибков послал ученика Струнникова к антиквару за Калужской заставой реставрировать какую-то старую картину.
— Нет, это Бог наказал меня; картина моя поделом понесла посрамленье. Она была замышлена с тем, чтобы погубить брата. Демонское чувство зависти водило
моею кистью, демонское чувство должно было и отразиться в ней.
Не знаю, смотрели ли на меня проходящие, — я не заботился; я смотрел сам на себя, шевелил плечами, болтал руками — все для того, чтобы болтались
мои кисти.
Неточные совпадения
Но вы, разрозненные томы // Из библиотеки чертей, // Великолепные альбомы, // Мученье модных рифмачей, // Вы, украшенные проворно // Толстого
кистью чудотворной // Иль Баратынского пером, // Пускай сожжет вас божий гром! // Когда блистательная дама // Мне свой in-quarto подает, // И дрожь и злость меня берет, // И шевелится эпиграмма // Во глубине
моей души, // А мадригалы им пиши!
Ему пришла в голову прежняя мысль «писать скуку»: «Ведь жизнь многостороння и многообразна, и если, — думал он, — и эта широкая и голая, как степь, скука лежит в самой жизни, как лежат в природе безбрежные пески, нагота и скудость пустынь, то и скука может и должна быть предметом мысли, анализа, пера или
кисти, как одна из сторон жизни: что ж, пойду, и среди
моего романа вставлю широкую и туманную страницу скуки: этот холод, отвращение и злоба, которые вторглись в меня, будут красками и колоритом… картина будет верна…»
Вы находили в
моих картинах признаки таланта: мне держаться бы
кисти, а я бросался к музыке и наконец бросился к литературе — и буквально разбросался!
В это время я ясно припоминаю себя в комнате больного. Я сидел на полу, около кресла, играл какой-то
кистью и не уходил по целым часам. Не могу теперь отдать себе отчет, какая идея овладела в то время
моим умом, помню только, что на вопрос одного из посетителей, заметивших меня около стула: «А ты, малый, что тут делаешь?» — я ответил очень серьезно:
Сию достойную адския
кисти картину тщилися
мои сотоварищи предлагать взорам всех, до кого слух о сем деле доходил.