При этом известии он с удесятеренною силой почувствовал припадок этого странного, находившего на него
чувства омерзения к кому-то; но вместе с тем он понял, что тот кризис, которого он желал, наступит теперь, что нельзя более скрывать от мужа, и необходимо так или иначе paзорвать скорее это неестественное положение.
— Подите вы с вашими еврейками! Особенно они хороши у нас в Виленской, Ковенской губернии: один вид их так — брр!.. (Этим сотрясением губ своих Янсутский хотел выразить
чувство омерзения.) У нашей же русачки глаза с поволокою, ресницы длинные! — говорил он, опять-таки взглядывая на Домну Осиповну, у которой в самом деле были ресницы длинные, глаза с поволокой. — Румянец… — натуральный, вероятно, он предполагал сказать, но остановился.
Со смутным
чувством омерзения и торжества Катя то взглядывала, то отворачивалась. Белели спины, мелькали прутья, слышались мальчишеские жалобные вопли. Уляша, вытянув голову, жадно и удивленно смотрела через плечи мужиков. Нервно смеясь, Катя подошла к ней.
— Я думаю, товарищи, все вы испытываете то же
чувство омерзения, какое испытала я, слушая этого горе-комсомольца…
Всепоглощающее чувство любви к первой охватило все существо молодого человека и рядом с ним в его душе появилось
чувство омерзения к этой толстой, безнравственной бабе, подсылающей к нему свою горничную и старающейся купить его чувство подачками.
Неточные совпадения
Присутствие этого ребенка всегда и неизменно вызывало во Вронском то странное
чувство беспричинного
омерзения, которое он испытывал последнее время.
Чувство глубочайшего
омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека.
Швабрин упал на колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все
чувства ненависти и гнева. С
омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака. Пугачев смягчился. «Милую тебя на сей раз, — сказал он Швабрину, — но знай, что при первой вине тебе припомнится и эта». Потом обратился к Марье Ивановне и сказал ей ласково: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь».
«Умереть, убить себя!» — помышлял князь в одно и то же время с
чувством ужаса и
омерзения, и его в этом случае не столько пугала мысль Гамлета о том, «что будет там, в безвестной стороне» [«Что будет там, в безвестной стороне» — измененные слова монолога Гамлета, из одноименной трагедии Шекспира в переводе Н.А.Полевого (1796—1846).
Ложь продолжает тянуться. Все больше любовь как будто покрывается грязными, сальными пятнами. Вронского временами охватывает «странное
чувство беспричинного
омерзения». Анна вздрагивает от отвращения, чувствуя место на руке, к которому прикоснулись губы мужа. И все-таки она, «со своею сильною, честной натурой», продолжает жить, отдавая на величайшее поругание женскую свою природу.