Неточные совпадения
Любовь Андреевна. Детская, милая моя, прекрасная комната… Я тут спала, когда
была маленькой… (Плачет.)
И теперь я как маленькая… (Целует брата, Варю, потом опять брата.) А Варя по-прежнему все
такая же, на монашку похожа.
И Дуняшу я узнала… (Целует Дуняшу.)
(Стоит около двери.) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству
и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека,
и я бы тогда
была покойной, пошла бы себе в пустынь, потом в Киев… в Москву,
и так бы все ходила по святым местам… Ходила бы
и ходила. Благолепие!..
Любовь Андреевна(смеется). Ты все
такая же, Варя. (Привлекает ее к себе
и целует.) Вот
выпью кофе, тогда все уйдем.
Лопахин. Ваш брат, вот Леонид Андреич, говорит про меня, что я хам, я кулак, но это мне решительно все равно. Пускай говорит. Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему, чтобы ваши удивительные, трогательные глаза глядели на меня, как прежде. Боже милосердный! Мой отец
был крепостным у вашего деда
и отца, но вы, собственно вы, сделали для меня когда-то
так много, что я забыл все
и люблю вас, как родную… больше, чем родную.
Любовь Андреевна(глядит в окно на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро,
и тогда он
был точно
таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени
и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди
и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
Я стала тревожная, все беспокоюсь. Меня еще девочкой взяли к господам, я теперь отвыкла от простой жизни,
и вот руки белые-белые, как у барышни. Нежная стала,
такая деликатная, благородная, всего боюсь… Страшно
так.
И если вы, Яша, обманете меня, то я не знаю, что
будет с моими нервами.
Любовь Андреевна.
Будьте добры, Яша.
И зачем я поехала завтракать… Дрянной ваш ресторан с музыкой, скатерти пахнут мылом… Зачем
так много
пить, Леня? Зачем
так много
есть? Зачем
так много говорить? Сегодня в ресторане ты говорил опять много
и все некстати. О семидесятых годах, о декадентах.
И кому? Половым говорить о декадентах!
Лопахин. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно
и то же.
И вишневый сад
и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее — аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы
были дачи,
так денег вам дадут сколько угодно,
и вы тогда спасены.
Мой папаша
был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна,
и все палкой. В сущности,
и я
такой же болван
и идиот. Ничему не обучался, почерк у меня скверный, пишу я
так, что от людей совестно, как свинья.
Трофимов. Я, Ермолай Алексеич,
так понимаю: вы богатый человек,
будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути,
так и ты нужен.
Трофимов. Верьте мне, Аня, верьте! Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! Как зима,
так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий,
и — куда только судьба не гоняла меня, где я только не
был!
И все же душа моя всегда, во всякую минуту,
и днем
и ночью,
была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его…
Пищик. Я полнокровный, со мной уже два раза удар
был, танцевать трудно, но, как говорится, попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. Здоровье-то у меня лошадиное. Мой покойный родитель, шутник, царство небесное, насчет нашего происхождения говорил
так, будто древний род наш Симеоновых-Пищиков происходит будто бы от той самой лошади, которую Калигула посадил в сенате… (Садится.) Но вот беда: денег нет! Голодная собака верует только в мясо… (Храпит
и тотчас же просыпается.)
Так и я… могу только про деньги…
Лопахин. Я весной посеял маку тысячу десятин,
и теперь заработал сорок тысяч чистого. А когда мой мак цвел, что это
была за картина!
Так вот я, говорю, заработал сорок тысяч
и, значит, предлагаю тебе взаймы, потому что могу. Зачем же нос драть? Я мужик… попросту.
А дойдет до вас слух, что мне конец пришел, вспомните вот эту самую… лошадь
и скажите: «
Был на свете
такой, сякой… Симеонов-Пищик… царство ему небесное»…
Так, полдень мой настал, и нужно // Мне в том сознаться, вижу я. // Но
так и быть: простимся дружно, // О юность легкая моя! // Благодарю за наслажденья, // За грусть, за милые мученья, // За шум, за бури, за пиры, // За все, за все твои дары; // Благодарю тебя. Тобою, // Среди тревог и в тишине, // Я насладился… и вполне; // Довольно! С ясною душою // Пускаюсь ныне в новый путь // От жизни прошлой отдохнуть.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице
и чтоб у меня в комнате
такое было амбре, чтоб нельзя
было войти
и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза
и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай
и сахар. Если ж
и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй,
и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они
едят, а я не
ем? Отчего же я, черт возьми, не могу
так же? Разве они не
такие же проезжающие, как
и я?
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.