Неточные совпадения
Любовь Андреевна. Минут через десять давайте уже
в экипажи садиться… (Окидывает взглядом
комнату.) Прощай, милый дом, старый дедушка. Пройдет зима, настанет весна, а там тебя уже не будет, тебя сломают. Сколько видели эти стены! (Целует горячо
дочь.) Сокровище мое, ты сияешь, твои глазки играют, как два алмаза. Ты довольна? Очень?
— В минуту слетаю туда! — сказала Елизавета Петровна и, проворно войдя
в комнату дочери, проворно надела там шляпку и проворнейшим шагом отправилась в церковь, куда она, впрочем, поспела к тому уже времени, когда юный священник выходил с крестом. Он, видимо, хотел представить себя сильно утомленным и грустным выражением лица желал как бы свидетельствовать о своих аскетических подвигах.
Доктор. Ага!.. Очень приятно!.. Большой оригинал! До свидания… благодарю вас! (Уходит. Петр провожает его в сени. Бессеменов и Акулина Ивановна выходят из своей комнаты и осторожно, ступая на носки, подвигаются к двери
в комнату дочери.)
— Ну, вот тебе и Павел Васильич! — сказал Владимир Андреич, войдя
в комнату дочери. — Посидимте-ка здесь, садитесь на вольтерово-то кресло, а я усядусь на кровать.
Неточные совпадения
Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда
дочери нет
в комнате.
Не явилась тоже и одна тонная дама с своею «перезрелою девой»,
дочерью, которые хотя и проживали всего только недели с две
в нумерах у Амалии Ивановны, но несколько уже раз жаловались на шум и крик, подымавшийся из
комнаты Мармеладовых, особенно когда покойник возвращался пьяный домой, о чем, конечно, стало уже известно Катерине Ивановне, через Амалию же Ивановну, когда та, бранясь с Катериной Ивановной и грозясь прогнать всю семью, кричала во все горло, что они беспокоят «благородных жильцов, которых ноги не стоят».
Затем села
в тревожном ожидании возвращения Разумихина и робко стала следить за
дочерью, которая, скрестив руки, и тоже
в ожидании, стала ходить взад и вперед по
комнате, раздумывая про себя.
Я убедил ее (и вменяю себе это
в честь), что мать оставить нельзя так, одну с трупом
дочери, и что хоть до завтра пусть бы она ее перевела
в свою
комнату.
— Что с тобой, Верочка? — спрашивала Марья Степановна, когда
дочь вошла
в комнату, раскрасневшаяся, как пион.