Неточные совпадения
Анна Петровна. Не думаю, чтобы скоро… Повар изволил ради
нашего приезда нализаться и теперь без ног. Завтракать скоро будем. Серьезно, Николай Иваныч, когда
вы будете сыты? Ест, ест, ест… без конца ест! Ужас что такое! Какой маленький человек и такой большой желудок!
Глагольев 1. И я так думаю. Но зачем же, скажите
вы мне, пожалуйста, глядя на него, улыбались близ сидящие дамочки и кавалеры? Чему они улыбались? И он сам, заметив, что добрые люди видят его слезы, завертелся на кресле, покраснел, состроил на своем лице скверную улыбочку и потом вышел из театра… B
наше время не стыдились хороших слез и не смеялись над ними…
Глагольев 1. Мы были счастливее
вас. B
наше время понимающие музыку не выходили из театра, досиживали оперу до конца…
Вы зеваете, Сергей Павлович… Я оседлал
вас…
Войницев. Литература и история имеет, кажется, более прав на
нашу веру… Мы не видели, Порфирий Семеныч, прошлого, но чувствуем его. Оно у нас очень часто вот тут чувствуется… (Бьет себя по затылку.) Вот
вы так не видите и не чувствуете настоящего.
Венгерович 1. Всё можно узнать, лишь бы только желание было.
Вы заказным посылали, ну а приемщик на
нашей почте имеет хорошую память. Вот и всё. И разгадывать нечего. Мое еврейское ехидство тут ни при чем… (Смеется.) Не бойтесь, мстить не стану.
Анна Петровна. Молодец, Платонов! Он нигде не бывает, но всех знает. Это, Софи, рекомендую
вам,
наш друг!
Анна Петровна. Не люблю я подобных бесед, а в особенности, если они ведутся Платоновым… Всегда плохо оканчиваются. Михаил Васильич, рекомендую
вам нашего нового знакомого! (Указывает на Венгеровича 2.) Исак Абрамович Венгерович, студент…
B том и вся
наша беда, что честь, о которой
вы сегодня трактовали на мой счет, удобоварима только в теории, но никак не в практике.
Трилецкий. Страсть. (Бьет себя по животу.) Твердыня! Пойдемте-ка, гуси лапчатые, выпьем… Надо бы, господа, для приезда господ… Эх, братцы… (Обнимает их обоих вместе.) Да и выпьем же! Эх! (Потягивается.) Эх! Жизнь
наша человеческая! Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых… (Потягивается.) Гуси
вы лапчатые! Жулики…
Платонов. Ох, о дружба, это ты! Всегда везло мне в любви, но никогда не везло в дружбе. Боюсь, господа, чтоб и
вам не пришлось плакать от моей дружбы! Выпьем за благополучный исход всех дружб, в том числе и
нашей! Да будет конец ее так же не бурен и постепенен, как и начало! (Уходят в столовую.)
Платонов. Сначала
вы как будто благоволили ко мне, удостаивали меня своим благовниманием, а теперь и видеть меня не хотите! Я в одну комнату —
вы в другую, я в сад —
вы из сада, я начинаю говорить с
вами,
вы отнекиваетесь или говорите сухое, знойное «да» и уходите…
Наши отношения превратились в какое-то недоумение… Виноват я? Противен? (Встает.) Вины я за собой никакой не чувствую. Потрудитесь сейчас же вывести меня из этого институтски-глупого положения! Выносить его долее я не намерен!
Каждый день тон ваш был томительно одинаков, и каждый день мне казалось, что
вы намекаете на какие-то как бы обязательства, наложенные на нас с
вами нашим общим прошлым…
И потом мне казалось, что
вы придаете уж слишком большое значение… что, как бы выразиться яснее, преувеличиваете
наши отношения добрых знакомых!
Платонов (хохочет).
Вас преследуют?!
Вас ищут, хватают
вас за руки?!
Вас, бедную, хотят отнять у вашего мужа?! B
вас влюблен Платонов, оригинал Платонов?! Какое счастье! Блаженство! Да ведь это такие конфекты для
нашего маленького самолюбьица, каких не едал ни один конфектный фабрикант! Смешно… Не к лицу развитой женщине эти сладости! (Идет в дом.)
Анна Петровна. Не потому ли, что на нас не похожи? Полноте! Мирятся люди с тараканами, помиритесь и
вы с
нашими людьми! Подсаживайтесь-ка, потолкуем!
Анна Петровна. Нет. Не говорите больше ни слова об этом… Не придавайте моему отказу жизненного значения… Суета, мой друг! Если бы мы владели всем тем, что любим, то у нас не хватило бы места… для
наших владений… Значит, не совсем неумно и нелюбезно поступают, когда отказывают… (Хохочет.) Вот
вам и философия на закуску! Что это за шум? Слышите? Бьюсь об заклад, что это Платонов бунтует… Что за характер!
Дорогая моя, скажите мне откровенно, ради того
нашего общего прошлого, что заставило
вас выйти замуж за этого человека?
Трилецкий. Да… Шут… За шутовство я и харчи получаю от генеральши… Ну да-с… И деньги карманные… А когда надоем, меня с позором выгонят из этих местов. Ведь верно говорю-с? Впрочем, это не я один говорю… Это говорили и
вы, когда изволили гостить у Глагольева, этого масона
нашего времени…
Наша деревенская красавица Манька, сотского дочка, говорю, супротив
вас лошадь, верблюд…
Осип (входит). Комедьянты! Это, бывает, не
вы, ваше превосходительство? (Кланяется.) Как это
вы попали в
наши святые места?
Войницев (вздыхает). Страшное несчастье стряслось над
нашим домом, мама Анюта! Отчего я
вам не сказал до сих пор? Не знаю. Все надеялся, да и стыдно говорить… Сам только вчера утром узнал… А на имение мне наплевать!
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже
вы, то есть, не поможете в
нашей просьбе, то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли
вам, для общей
нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к
вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.
Городничий. Не угодно ли будет
вам осмотреть теперь некоторые заведения в
нашем городе, как-то — богоугодные и другие?
Все (пристают к нему). Нет,
вы не только о собаках,
вы и о столпотворении… Нет, Аммос Федорови, не оставляйте нас, будьте отцом
нашим!.. Нет, Аммос Федорович!
«А чья же?» // —
Нашей вотчины. // «Чего же он тут су́ется? // Ин
вы у Бога нелюди?»