Неточные совпадения
Поэтому
человеческому духу кажется, что отдельное существо, ограниченное пределами пространства и времени, совершенно соответствует своему
понятию, кажется, что в нем вполне осуществилась идея, а в этой определенной идее вполне осуществилась идея вообще.
Новое строится не так легко, как разрушается старое, и защищать не так легко, как нападать; потому очень может быть, что мнение о сущности прекрасного, кажущееся мне справедливым, не для всех покажется удовлетворительным; но если эстетические
понятия, выводимые из господствующих ныне воззрений на отношения
человеческой мысли к живой действительности, еще остались в моем изложении неполны, односторонни или шатки, то это, я надеюсь, недостатки не самых
понятий, а только моего изложения.
Из обыкновенных [гегелевских] определений, напротив, по странному противоречию, следует: прекрасное и великое вносятся в действительность
человеческим взглядом на вещи, создаются человеком, но не имеют никакой связи с
понятиями человека, с его взглядом на вещи.
Вот как понимают ход жизни
человеческой народы, имеющие неподдельное
понятие о судьбе: если я не буду принимать никаких предосторожностей против несчастия, я могу уцелеть, и почти всегда уцелею; но если я приму предосторожности, я непременно погибну, и погибну именно оттого, в чем искал спасения.
Подобный взгляд на
человеческую жизнь так мало подходит к нашим
понятиям, что имеет для нас интерес только фантастического; трагедия, основанная на идее восточной или старинной греческой судьбы, для нас будет иметь значение сказки, обезображенной переделкою.
Наука дает человеку
понятие о том, что жизнь природы, жизнь растений и животных совершенно отлична от
человеческой жизни.
Ограничиваясь этим указанием на философскую несостоятельность воззрения, из которого произошло подведение всех
человеческих стремлений под абсолют, станем для нашей критики на другую точку зрения, более близкую к чисто эстетическим
понятиям, и скажем, что вообще деятельность человека не стремится к абсолютному и ничего не знает о нем, имея в виду различные, чисто
человеческие, цели.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от
человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
Неточные совпадения
Науки бывают разные; одни трактуют об удобрении полей, о построении жилищ
человеческих и скотских, о воинской доблести и непреоборимой твердости — сии суть полезные; другие, напротив, трактуют о вредном франмасонском и якобинском вольномыслии, о некоторых якобы природных человеку
понятиях и правах, причем касаются даже строения мира — сии суть вредные.
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение
понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
Я был бы снисходителен, не требовал бы много, но не было ничего похожего, по нашим
понятиям, на
человеческую красоту в целом собрании.
Люди простые, обыкновенные, с требованиями русской общественной, крестьянской, христианской нравственности, оставляли эти
понятия и усваивали новые, острожные, состоящие, главное, в том, что всякое поругание, насилие над
человеческою личностью, всякое уничтожение ее позволено, когда оно выгодно.
Универсализм Гегеля, Маркса, Дюргейма, Шпанна и др., признающий примат общества над
человеческой личностью, есть ложный универсализм и основан на логике реализма
понятий, для которой общее реальнее индивидуального.