Неточные совпадения
Таким образом, принимаемое нами понятие возвышенного точно так же относится к обыкновенному определению его, как наше понятие о сущности прекрасного к прежнему взгляду, —
в обоих
случаях возводится на степень общего и существенного начала то, что прежде считалось
частным и второстепенным признаком, было закрываемо от внимания другими понятиями, которые мы отбрасываем как побочные.
Он составляет
частный случай общего закона человеческой жизни, что страсти достигают ненормального развития только последствие ненормального положения предающегося им человека, и только
в таком
случае, когда естественная и
в сущности довольно спокойная потребность, из которой возникает та или другая страсть, слишком долго не находила себе соответственного удовлетворения, спокойного и далеко не титанического.
Эти вопросы еще не решаются нашею общею критикою, и мы должны проследить
частные случаи, чтобы видеть, каково отношение прекрасного
в определенных искусствах к прекрасному
в действительности, производимому природою независимо от стремления человека к прекрасному.
Не вдаваясь
в метафизические суждения о том, каковы на самом деле каузальные отношения между общим и
частным (причем необходимо было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт на индивидуального, что поэтому между ними такое же отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что на самом деле индивидуальные подробности вовсе не мешают общему значению предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком
случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж тем самым, что всеми силами стремится к живой индивидуальности своих образов; что с тем вместе никак не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического образа.
Такова основа всех действий характера, изображенного в «Грозе». Основа эта надежнее всех возможных теорий и пафосов, потому что она лежит в самой сущности данного положения, влечет человека к делу неотразимо, не зависит от той или другой способности или впечатления в частности, а опирается на всей сложности требований организма, на выработке всей натуры человека. Теперь любопытно, как развивается и проявляется подобный характер
в частных случаях. Мы можем проследить его развитие по личности Катерины.
Но не столь; справедливо будет
в частных случаях, в применениях к действительной жизни, говорить, что такая-то и такая-то личность не заслуживает уважения, потому что через двадцать пять лет о ней останется одно воспоминание, а через двести пятьдесят — и того не будет.
Неточные совпадения
Он-то, положим, и солжет, то есть человек-то-с, частный-то случай-с… incognito-то-с, и солжет отлично, наихитрейшим манером; тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он хлоп! да
в самом-то интересном,
в самом скандалезнейшем месте и упадет
в обморок.
Но ведь вот что при этом, добрейший Родион Романович, наблюдать следует: ведь общего-то случая-с, того самого, на который все юридические формы и правила примерены и с которого они рассчитаны и
в книжки записаны, вовсе не существует-с, по тому самому, что всякое дело, всякое, хоть, например, преступление, как только оно случится
в действительности, тотчас же и обращается
в совершенно
частный случай-с; да иногда ведь
в какой: так-таки ни на что прежнее не похожий-с.
В наше время — наплевать на все общие принципы;
в наше время не общие принципы, а одни только
частные случаи.
— Видите, какая я хорошая ученица. Теперь этот
частный вопрос о поступках, имеющих житейскую важность, кончен. Но
в общем вопросе остаются затруднения. Ваша книга говорит: человек действует по необходимости. Но ведь есть
случаи, когда кажется, что от моего произвола зависит поступить так или иначе. Например: я играю и перевертываю страницы нот; я перевертываю их иногда левою рукою, иногда правою. Положим, теперь я перевернула правою: разве я не могла перевернуть левою? не зависит ли это от моего произвола?
— Конечно, мой милый. Мы говорили, отчего до сих пор факты истории так противоречат выводу, который слишком вероятен по наблюдениям над
частною жизнью и над устройством организма. Женщина играла до сих пор такую ничтожную роль
в умственной жизни потому, что господство насилия отнимало у ней и средства к развитию, и мотивы стремиться к развитию. Это объяснение достаточное. Но вот другой такой же
случай. По размеру физической силы, организм женщины гораздо слабее; но ведь организм ее крепче, — да?