Неточные совпадения
А Вера Павловна
чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и держится самими девушками; этими объяснениями она старалась убедить саму
себя в том, что ей хотелось думать: что мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая
любимая мечта Веры Павловны.
Я выводил, что когда maman чувствовала себя счастливою — это значит, что она
чувствовала себя любимою, и непременно любимою возвышенно, искренно, прекрасно, одним словом, любимою гораздо более, чем любили ее все мы, здесь ее окружающие, и я за это безмерно любил тогда неизвестного мне Филиппа Кольберга.
«Почему он кажется несчастным и раздраженным, когда она была так хороша… и когда он должен
чувствовать себя любимым, следовательно, счастливым?» — продолжала думать она.
Княжна сравнивала эту любовь с своим чувством к Воротынскому и находила, что и она была бы способна на такой подвиг; что даже возможность такого подвига доставила бы ей то жгучее наслаждение, которое, пожалуй, неизмеримо выше наслаждения
чувствовать себя любимой взаимно.
Неточные совпадения
Она теперь с радостью мечтала о приезде Долли с детьми, в особенности потому, что она для детей будет заказывать
любимое каждым пирожное, а Долли оценит всё ее новое устройство. Она сама не знала, зачем и для чего, но домашнее хозяйство неудержимо влекло ее к
себе. Она, инстинктивно
чувствуя приближение весны и зная, что будут и ненастные дни, вила, как умела, свое гнездо и торопилась в одно время и вить его и учиться, как это делать.
И вдруг совершенно неожиданно голос старой княгини задрожал. Дочери замолчали и переглянулись. «Maman всегда найдет
себе что-нибудь грустное», сказали они этим взглядом. Они не знали, что, как ни хорошо было княгине у дочери, как она ни
чувствовала себя нужною тут, ей было мучительно грустно и за
себя и за мужа с тех пор, как они отдали замуж последнюю
любимую дочь и гнездо семейное опустело.
Клим слушал эти речи внимательно и очень старался закрепить их в памяти своей. Он
чувствовал благодарность к учителю: человек, ни на кого не похожий, никем не
любимый, говорил с ним, как со взрослым и равным
себе. Это было очень полезно: запоминая не совсем обычные фразы учителя, Клим пускал их в оборот, как свои, и этим укреплял за
собой репутацию умника.
Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу свою и всю земную судьбу свою, он невольно должен был
почувствовать и спросить
себя в то мгновение: «Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого
любимого им больше души своей существа, в сравнении с этим «прежним» и «бесспорным», покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с новой любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
Жалела об этом обстоятельстве и сама Дарья, потому что давно уже
чувствовала себя лишней и с удовольствием уступила бы свое место молодой,
любимой жене.