Неточные совпадения
Добрые и
сильные, честные и умеющие, недавно вы начали возникать между нами, но вас уже не мало, и быстро
становится все больше.
Однажды, — Вера Павловна была еще тогда маленькая; при взрослой дочери Марья Алексевна не
стала бы делать этого, а тогда почему было не сделать? ребенок ведь не понимает! и точно, сама Верочка не поняла бы, да, спасибо, кухарка растолковала очень вразумительно; да и кухарка не
стала бы толковать, потому что дитяти этого знать не следует, но так уже случилось, что душа не стерпела после одной из
сильных потасовок от Марьи Алексевны за гульбу с любовником (впрочем, глаз у Матрены был всегда подбитый, не от Марьи Алексевны, а от любовника, — а это и хорошо, потому что кухарка с подбитым глазом дешевле!).
Жюли и Верочка опять покричали, опять посолидничали, при прощанье
стали вовсе солидны, и Жюли вздумала спросить, — прежде не случилось вздумать, — зачем Верочка заводит мастерскую? ведь если она думает о деньгах, то гораздо легче ей сделаться актрисою, даже певицею: у нее такой
сильный голос; по этому случаю опять уселись.
Это все равно, как если, когда замечтаешься, сидя одна, просто думаешь: «Ах, как я его люблю», так ведь тут уж ни тревоги, ни боли никакой нет в этой приятности, а так ровно, тихо чувствуешь, так вот то же самое, только в тысячу раз
сильнее, когда этот любимый человек на тебя любуется; и как это спокойно чувствуешь, а не то, что сердце стучит, нет, это уж тревога была бы, этого не чувствуешь, а только оно как-то ровнее, и с приятностью, и так мягко бьется, и грудь шире
становится, дышится легче, вот это так, это самое верное: дышать очень легко.
Вера Павловна, слушая такие звуки, смотря на такое лицо,
стала думать, не вовсе, а несколько, нет не несколько, а почти вовсе думать, что важного ничего нет, что она приняла за
сильную страсть просто мечту, которая рассеется в несколько дней, не оставив следа, или она думала, что нет, не думает этого, что чувствует, что это не так? да, это не так, нет, так, так, все тверже она думала, что думает это, — да вот уж она и в самом деле вовсе думает это, да и как не думать, слушая этот тихий, ровный голос, все говорящий, что нет ничего важного?
Моя мысль
стала много
сильнее.
Это, конечно, только о мужчинах: у женщин ведь и не бывает
сильного ума, по — нынешнему, — им, видите ли, природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете лица, портным — в стройности
стана, сапожникам — в тонком обонянии, — это все природа.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу
становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!..»
Ее судороги
становились сильнее, голос звучал злей и резче, доктор стоял в изголовье кровати, прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть левой руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги доктора дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто рот его навсегда зарос бородой.
Неточные совпадения
Сильная рука пана Кшепшицюльского крепко держала ее за
стан, а Нелька Лядоховская, «разъярившись неслыханно», требовала к ответу.
И чем дальше шло время, тем
сильнее становились оба настроения: тем спокойнее, совершенно забывая ее, он
становился вне ее присутствия, и тем мучительнее
становились и самые ее страдания и чувство беспомощности пред ними.
— Иди, иди, Стива! — крикнул Левин, чувствуя, как сердце у него начинает
сильнее биться и как вдруг, как будто какая-то задвижка отодвинулась в его напряженном слухе, все звуки, потеряв меру расстояния, беспорядочно, но ярко
стали поражать его.
Запах их всё
сильнее и
сильнее, определеннее и определеннее поражал ее, и вдруг ей вполне
стало ясно, что один из них тут, за этою кочкой, в пяти шагах пред нею, и она остановилась и замерла всем телом.
Лошадь не успела двинуться, как Вронский гибким и
сильным движением
стал в стальное, зазубренное стремя и легко, твердо положил свое сбитое тело на скрипящее кожей седло.