Неточные совпадения
Говорили больше всего
о Феде, потому
что это предмет
не щекотливый.
— Настасья Борисовна, я имела такие разговоры, какой вы хотите начать. И той, которая
говорит, и той, которая слушает, — обеим тяжело. Я вас буду уважать
не меньше, скорее
больше прежнего, когда знаю теперь,
что вы иного перенесли, но я понимаю все, и
не слышав.
Не будем
говорить об этом: передо мною
не нужно объясняться. У меня самой много лет прошло тоже в
больших огорчениях; я стараюсь
не думать
о них и
не люблю
говорить о них, — это тяжело.
Он может сам обманываться от невнимательности, может
не обращать внимания н факт: так и Лопухов ошибся, когда Кирсанов отошел в первый раз; тогда,
говоря чистую правду, ему
не было выгоды, стало быть, и охоты усердно доискиваться причины, по которой удалился Кирсанов; ему важно было только рассмотреть,
не он ли виноват в разрыве дружбы, ясно было — нет, так
не о чем больше и думать; ведь он
не дядька Кирсанову,
не педагог, обязанный направлять на путь истинный стопы человека, который сам понимает вещи
не хуже его.
— Друг мой, ты
говоришь совершенную правду
о том,
что честно и бесчестно. Но только я
не знаю, к
чему ты
говоришь ее, и
не понимаю, какое отношение может она иметь ко мне. Я ровно ничего тебе
не говорил ни
о каком намерении рисковать спокойствием жизни, чьей бы то ни было, ни
о чем подобном. Ты фантазируешь, и
больше ничего. Я прошу тебя, своего приятеля,
не забывать меня, потому
что мне, как твоему приятелю, приятно проводить время с тобою, — только. Исполнишь ты мою приятельскую просьбу?
— Да, Саша, это так. Мы слабы потому,
что считаем себя слабыми. Но мне кажется,
что есть еще другая причина. Я хочу
говорить о себе и
о тебе. Скажи, мой милый: я очень много переменилась тогда в две недели, которые ты меня
не видел? Ты тогда был слишком взволнован. Тебе могло показаться
больше, нежели было, или, в самом деле, перемена была сильна, — как ты теперь вспоминаешь?
Катерина Васильевна любила отца, привыкла уважать его мнение: он никогда
не стеснял ее; она знала,
что он
говорит единственно по любви к ней; а главное, у ней был такой характер
больше думать
о желании тех, кто любит ее,
чем о своих прихотях, она была из тех, которые любят
говорить своим близким: «как вы думаете, так я и сделаю».
— Мне хочется сделать это; может быть, я и сделаю, когда-нибудь. Но прежде я должен узнать
о ней
больше. — Бьмонт остановился на минуту. — Я думал, лучше ли просить вас, или
не просить, кажется, лучше попросить; когда вам случится упоминать мою фамилию в разговорах с ними,
не говорите,
что я расспрашивал вас
о ней или хочу когда-нибудь познакомиться с ними.
— Вы все
говорите о недостаточности средств у нас, девушек, делать основательный выбор. Вообще это совершенная правда. Но бывают исключительные случаи, когда для основательности выбора и
не нужно такой опытности. Если девушка
не так молода, она уж может знать свой характер. Например, я свой характер знаю, и видно,
что он уже
не изменится. Мне 22 года. Я знаю,
что нужно для моего счастия: жить спокойно, чтобы мне
не мешали жить тихо,
больше ничего.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет,
о петербургском ничего нет, а
о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж,
что вы
не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет,
говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с
большим, с
большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
"Будучи, выше меры, обременены телесными упражнениями, —
говорит летописец, — глуповцы, с устатку, ни
о чем больше не мыслили, кроме как
о выпрямлении согбенных работой телес своих".
—
О, да! — сказала Анна, сияя улыбкой счастья и
не понимая ни одного слова из того,
что говорила ей Бетси. Она перешла к
большому столу и приняла участие в общем разговоре.
Левин покраснел гораздо
больше ее, когда она сказала ему,
что встретила Вронского у княгини Марьи Борисовны. Ей очень трудно было сказать это ему, но еще труднее было продолжать
говорить о подробностях встречи, так как он
не спрашивал ее, а только нахмурившись смотрел на нее.
— Я тебе
говорю, чтò я думаю, — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Но я тебе
больше скажу: моя жена — удивительнейшая женщина…. — Степан Аркадьич вздохнул, вспомнив
о своих отношениях с женою, и, помолчав с минуту, продолжал: — У нее есть дар предвидения. Она насквозь видит людей; но этого мало, — она знает, чтò будет, особенно по части браков. Она, например, предсказала,
что Шаховская выйдет за Брентельна. Никто этому верить
не хотел, а так вышло. И она — на твоей стороне.