Вера Павловна, слушая такие звуки, смотря на такое лицо, стала думать, не вовсе, а несколько, нет не несколько, а почти вовсе думать, что важного
ничего нет, что она приняла за сильную страсть просто мечту, которая рассеется в несколько дней, не оставив следа, или она думала, что нет, не думает этого, что чувствует, что это не так? да, это не так, нет, так, так, все тверже она думала, что думает это, — да вот уж она и в самом деле вовсе думает это, да и как не думать, слушая этот тихий, ровный голос, все говорящий, что нет ничего важного?
Неточные совпадения
— Верочка, одевайся, да получше. Я тебе приготовила суприз — поедем в оперу, я во втором ярусе взяла билет, где все генеральши бывают. Все для тебя, дурочка. Последних денег не жалею. У отца-то, от расходов на тебя, уж все животы подвело. В один пансион мадаме сколько переплатили, а фортопьянщику-то сколько! Ты этого
ничего не чувствуешь, неблагодарная,
нет, видно, души-то в тебе, бесчувственная ты этакая!
Или наши —
нет, у наших уж вовсе
ничего этого
нет.
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного
нет в них
ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».
Лопухову кажется, что ты удивительная девушка, это так; но это не удивительно, что это ему кажется, — ведь он полюбил тебя! И тут
нет ничего удивительного, что полюбил: тебя можно полюбить: а если полюбил, так ему так и должно казаться.
По свидетельству всех Видоков и Ванек — Каинов,
нет ничего труднее, как надуть честного, бесхитростного человека, если он имеет хоть несколько рассудка и житейского опыта.
Но у Дмитрия Сергеича пока еще
нет ничего; стало быть, с ним можно водить дружбу только за его достоинства, то есть за ум, то есть за основательность, расчетливость, умение вести свои дела.
—
Нет, Вера Павловна; если вы перевертываете, не думая
ничего о том, какою рукою перевернуть, вы перевертываете тою рукою, которою удобнее, произвола
нет; если вы подумали: «дай переверну правою рукою» — вы перевернете под влиянием этой мысли, но эта мысль явилась не от вашего произвола; она необходимо родилась от других…
—
Нет,
нет, не нужно. Это не тяжело.
Ничего.
—
Нет,
ничего, только мне душно под этим вуалем.
«Как они громко там говорят. Что они говорят? —
Нет,
ничего не слышно.
—
Нет, миленький,
ничего, я опоздала только оттого, что проспала.
С минуту, —
нет, несколько, поменьше, — Марья Алексевна, не подозревавшая
ничего подобного, стояла ошеломленная, стараясь понять и все не понимая, что ж это говорит дочь, что ж это значит и как же это?
Что ж, по — моему, тут
нет ничего странного: кто же от своего пристрастия ищет дохода?
Долго они щупали бока одному из себя, Кирсанов слушал грудь, и нашли оба, что Лопухов не ошибся: опасности
нет, и вероятно не будет, но воспаление в легких сильное. Придется пролежать недели полторы. Немного запустил Лопухов свою болезнь, но все-таки еще
ничего.
—
Нет,
ничего; что это тебе показалось?
— Я ходила по Невскому, Вера Павловна; только еще вышла, было еще рано; идет студент, я привязалась к нему. Он
ничего не сказал а перешел на другую сторону улицы. Смотрит, я опять подбегаю к нему, схватила его за руку. «
Нет, я говорю, не отстану от вас, вы такой хорошенький». «А я вас прошу об этом, оставьте меня», он говорит. «
Нет, пойдемте со мной». «Незачем». «Ну, так я с вами пойду. Вы куда идете? Я уж от вас ни за что не отстану». — Ведь я была такая бесстыдная, хуже других.
Только
нет, все-таки тяжело; и что я вам скажу: вы подумаете, потому тяжело, что у меня было много приятелей, человек пять, —
нет, ведь я к ним ко всем имела расположение, так это мне было
ничего.
Особенно загадочного тут
нет ничего.
До сих пор еще
нет ничего.
—
Нет, я
ничего не понимаю, Александр. Я не знаю, о чем ты толкуешь. Тебе угодно видеть какой-то удивительный смысл в простой просьбе твоего приятеля, чтобы ты не забывал его, потому что ему приятно видеть тебя у себя. Я не понимаю, отчего тут приходить в азарт.
— Я
ничего не говорю, Александр; я только занимаюсь теоретическими вопросами. Вот еще один. Если в ком-нибудь пробуждается какая-нибудь потребность, — ведет к чему-нибудь хорошему наше старание заглушить в нем эту потребность? Как по — твоему? Не так ли вот:
нет, такое старание не ведет ни к чему хорошему. Оно приводит только к тому, что потребность получает утрированный размер, — это вредно, или фальшивое направление, — это и вредно, и гадко, или, заглушаясь, заглушает с собою и жизнь, — это жаль.
Он боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое;
нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем
ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.
Даже и эти глаза не могли увидеть
ничего, но гостья шептала: нельзя ли увидеть тут вот это, хотя тут этого и вовсе
нет, как я сама вижу, а все-таки попробуем посмотреть; и глаза всматривались, и хоть
ничего не видели, но и того, что всматривались глаза, уже было довольно, чтобы глаза заметили: тут что-то не так.
Надобно отдохнуть, и
нет ничего особенного, — хорошо сочетание слов.
—
Нет,
ничего больше
нет, потому что
ничего больше не было нужно. Зачем не отдавал? — пока не было в ней надобности, не нужно было отдавать.
— Так эта записка служит причиною новой ссоры между нами? — сказал он, опять смеясь: если так, я отниму ее у вас и сожгу, ведь вы знаете, про таких людей, как мы с вами, говорят, что для нас
нет ничего святого. Ведь мы способны на всякие насилия и злодейства. Но что же, могу я продолжать?
— Для того, кто имеет ее, они страшны, а для того, кто не имеет ее, в них
нет ничего не только страшного, даже важного.
Не было такой надобности: в мыслях, которые он о них высказывает,
нет ничего такого, чего бы я не мог сообщить тебе, государь мой, как мысли самого Лопухова о себе и как мысли, которые и без Рахметова имела бы через несколько времени Вера Павловна о себе и о Лопухове.
В ее появлении
нет ничего особенного: прежде, — еще недавно, она часто бывала здесь.
Осталось и разделение комнат на нейтральные и ненейтральные; осталось и правило не входить в ненейтральные комнаты друг к другу без разрешения, осталось и правило не повторять вопрос, если на первый вопрос отвечают «не спрашивай»; осталось и то, что такой ответ заставляет совершенно
ничего не думать о сделанном вопросе, забыть его: осталось это потому, что осталась уверенность, что если бы стоило отвечать, то и не понадобилось бы спрашивать, давно все было бы сказано без всякого вопроса, а в том, о чем молчат, наверное
нет ничего любопытного.
— Да, — говорит царица, — ты хотела знать, кто я, ты узнала. Ты хотела узнать мое имя, у меня
нет имени, отдельного от той, которой являюсь я, мое имя — ее имя; ты видела, кто я.
Нет ничего выше человека,
нет ничего выше женщины. Я та, которой являюсь я, которая любит, которая любима.
— «
Нет, я
ничего; это так».
Через неделю, через две старик уж спрашивает: «Да ты не больна ли, Катя?» — «
Нет,
ничего».
—
Нет,
ничто не поможет, — грустно сказала больная.
Не то, чтоб они вовсе не говорили между собою о чувствах,
нет, говорили, как и обо всем на свете, но мало, и это бы еще
ничего, что очень мало, но главное, что говорили, и каким тоном!
—
Нет,
ничего, это так; дайте воды, не беспокойтесь, Мосолов уже несет. Благодарю, Мосолов; — она взяла воду, принесенную тем молодым ее спутником, который прежде отходил к окну, — видите, как я его выучила, все вперед знает. Теперь совершенно прошло. Продолжайте, пожалуйста; я слушаю.