Неточные совпадения
Если
бы, по моей отвлеченной гипотезе, какая-нибудь сильная потребность этого человека, предположим, ведь это только для примера, потребность любви — совершенно
не удовлетворялась, или удовлетворялась
плохо, я ничего
не говорил
бы против риска, предпринимаемого им самим, но только против такого риска, в никак
не против риска, навлекаемого
не него кем-нибудь посторонним.
— И я
не такое чудо заботливости о других, что вспомнил за вас о вашем аппетите: мне самому хотелось есть, я
плохо пообедал; правда, съел столько, что другому было
бы заглаза довольно на полтора обеда, но вы знаете, как я ем — за двоих мужиков.
Неточные совпадения
Если
бы было
плохо, он
не купил
бы по ста пяти рублей землю,
не женил
бы трех сыновей и племянника,
не построился
бы два раза после пожаров, и всё лучше и лучше.
Смеются вдвое в ответ на это обступившие его приближенные чиновники; смеются от души те, которые, впрочем, несколько
плохо услыхали произнесенные им слова, и, наконец, стоящий далеко у дверей у самого выхода какой-нибудь полицейский, отроду
не смеявшийся во всю жизнь свою и только что показавший перед тем народу кулак, и тот по неизменным законам отражения выражает на лице своем какую-то улыбку, хотя эта улыбка более похожа на то, как
бы кто-нибудь собирался чихнуть после крепкого табаку.
Аркадий танцевал
плохо, как мы уже знаем, а Базаров вовсе
не танцевал: они оба поместились в уголке; к ним присоединился Ситников. Изобразив на лице своем презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он дерзко поглядывал кругом и, казалось, чувствовал истинное наслаждение. Вдруг лицо его изменилось, и, обернувшись к Аркадию, он, как
бы с смущением, проговорил: «Одинцова приехала».
— Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову?
Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал
бы, о да! Замечательная была русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые
не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих: русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией, философией, этикой…
—
Не нахожу, что это
плохо, — сказал Туробоев, закурив папиросу. — А вот здесь все явления и сами люди кажутся более чем где-либо скоропреходящими, я
бы даже сказал — более смертными.