По обыкновению, шел
и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел
и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха,
и о законах исторического прогресса,
без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках,
и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут
и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не
находится, да которым
и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний,
и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею,
и обо всем, тому подобном
и не подобном, но родственном.