Неточные совпадения
— Вы знаете, старых друзей не вспоминают иначе, как тогда, когда имеют в них надобность. У меня к вам большая просьба. Я завожу швейную
мастерскую. Давайте мне заказы и рекомендуйте меня вашим знакомым. Я сама хорошо шью, и помощницы у меня хорошие, — да вы знаете одну из них.
Начав поздравлять Лопухова с женою, такою красавицею, она опять разгорячилась: «Нет, мы должны праздновать вашу свадьбу»; велела подать завтрак на скорую руку, подать шампанское, Верочка была должна выпить полстакана за свою свадьбу, полстакана за свою
мастерскую, полстакана за саму Жюли.
Жюли и Верочка опять покричали, опять посолидничали, при прощанье стали вовсе солидны, и Жюли вздумала спросить, — прежде не случилось вздумать, — зачем Верочка заводит
мастерскую? ведь если она думает о деньгах, то гораздо легче ей сделаться актрисою, даже певицею: у нее такой сильный голос; по этому случаю опять уселись.
Мастерская Веры Павловны устроилась.
Эти три девушки нашли еще трех или четырех, выбрали их с тою осмотрительностью, о которой просила Вера Павловна; в этих условиях выбора тоже не было ничего возбуждающего подозрение, то есть ничего особенного: молодая и скромная женщина желает, чтобы работницы в
мастерской были девушки прямодушного, доброго характера, рассудительные, уживчивые, что же тут особенного?
Таким образом, проработали месяц, получая в свое время условленную плату, Вера Павловна постоянно была в
мастерской, и уже они успели узнать ее очень близко как женщину расчетливую, осмотрительную, рассудительную, при всей ее доброте, так что она заслужила полное доверие. Особенного тут ничего не было и не предвиделось, а только то, что хозяйка — хорошая хозяйка, у которой дело пойдет: умеет вести.
Но когда кончился месяц, Вера Павловна пришла в
мастерскую с какою-то счетною книгою, попросила своих швей прекратить работу и послушать, что она будет говорить.
Добрые люди говорят, что можно завести такие швейные
мастерские, чтобы швеям было работать в них много выгоднее, чем в тех
мастерских, которые мы все знаем.
В расход были поставлены, кроме выданной платы, все другие издержки: на наем комнаты, на освещение, даже издержки Веры Павловны на извозчика по делам
мастерской, около рубля.
— Вы видите, — продолжала она: — у меня в руках остается столько-то денег. Теперь: что делать с ними! Я завела
мастерскую затем, чтобы эти прибыльные деньги шли в руки тем самым швеям, за работу которых получены. Потому и раздаю их нам; на первый раз, всем поровну, каждой особо. После посмотрим, так ли лучше распоряжаться ими, или можно еще как-нибудь другим манером, еще выгоднее для вас. — Она раздала деньги.
Зачем я эти деньги не оставила у себя, и какая охота была мне заводить
мастерскую, если не брать от нее дохода?
Добрые и умные люди написали много книг о том, как надобно жить на свете, чтобы всем было хорошо; и тут самое главное, — говорят они, — в том, чтобы
мастерские завести по новому порядку.
Это все равно, как иному хочется выстроить хороший дом, другому — развести хороший сад или оранжерею, чтобы на них любоваться: так вот мне хочется завести хорошую швейную
мастерскую, чтобы весело было любоваться на нее.
Конечно, понемногу. Вот короткая история
мастерской за целые три года, в которые эта
мастерская составляла главную сторону истории самой Веры Павловны.
Девушки, из которых образовалась основа
мастерской, были выбраны осмотрительно, были хорошие швеи, были прямо заинтересованы в успехе работы; потому, натуральным образом, работа шла очень успешно.
Мастерская не теряла ни одной из тех дам, которые раз пробовали сделать ей заказ.
Явилась некоторая зависть со стороны нескольких магазинов и швейных, но это не произвело никакого влияния, кроме того, что, для устранения всяких придирок, Вере Павловне очень скоро понадобилось получить право иметь на
мастерской вывеску.
Скоро заказов стало получаться больше, нежели могли исполнять девушки, с самого начала вошедшие в
мастерскую, и состав ее постепенно увеличивался.
К этому времени
мастерская приняла уже такой размер, что Вера Павловна не успевала одна быть закройщицею, надобно было иметь еще другую; Вере Павловне положили такое жалованье, как другой закройщице.
Около года Вера Павловна большую часть дня проводила в
мастерской и работала действительно не меньше всякой другой по количеству времени.
Когда она увидела возможность быть в
мастерской уже не целый день, плата ей была уменьшаема, как уменьшалось время ее занятий.
Прежде всего увидели, что если девушка пропускала без работы несколько дней по болезни или другим уважительным причинам, то нехорошо за это уменьшать ее долю из прибыли, которая ведь приобретена не собственно этими днями, а всем ходом работ и общим состоянием
мастерской.
Это и была последняя перемена в распределении прибыли, сделанная уже в половине третьего года, когда
мастерская поняла, что получение прибыли — не вознаграждение за искусство той или другой личности, а результат общего характера
мастерской, — результат ее устройства, ее цели, а цель эта — всевозможная одинаковость пользы от работы для всех, участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности; что от этого характера
мастерской зависит все участие работающих в прибыли; а характер
мастерской, ее дух, порядок составляется единодушием всех, а для единодушия одинаково важна всякая участница: молчаливое согласие самой застенчивой или наименее даровитой не менее полезно для сохранения развития порядка, полезного для всех, для успеха всего дела, чем деятельная хлопотливость самой бойкой или даровитой.
Я пропускаю множество подробностей, потому что не описываю
мастерскую, а только говорю о ней лишь в той степени, в какой это нужно для обрисовки деятельности Веры Павловны. Если я упоминаю о некоторых частностях, то единственно затем, чтобы видно было, как поступала Вера Павловна, как она вела дело шаг за шагом, и терпеливо, и неутомимо, и как твердо выдерживала свое правило: не распоряжаться ничем, а только советовать, объяснять, предлагать свое содействие, помогать исполнению решенного ее компаниею.
Когда от постоянного участия в делах они приобрели навык соображать весь ход работ в
мастерской, Вера Павловна обратила их внимание на то, что в их мастерстве количество заказов распределяется по месяцам года очень неодинаково и что в месяцы особенно выгодные недурно било бы отлагать часть прибыли для уравнения невыгодных месяцев.
Счеты велись очень точные, девушки знали, что если кто из них покинет
мастерскую, то без задержки получит свою долю, остающуюся в кассе.
За учреждением этого банка последовало основание комиссионерства для закупок: девушки нашли выгодным покупать чай, кофе, сахар, обувь, многие другие вещи через посредство
мастерской, которая брала товары не по мелочи, стало быть, дешевле.
От этого через несколько времени пошли дальше: сообразили, что выгодно будет таким порядком устроить покупку хлеба и других припасов, которые берутся каждый день в булочных и мелочных лавочках; но тут же увидели, что для этого надобно всем жить по соседству: стали собираться по нескольку на одну квартиру, выбирать квартиры подле
мастерской.
Тогда явилось у
мастерской свое агентство по делам с булочною и мелочною лавочкою.
После нескольких колебаний определили считать за брата или сестру до 8 лет четвертую часть расходов взрослой девицы, потом содержание девочки до 12 лет считалось за третью долю, с 12 — за половину содержания сестры ее, с 13 лет девочки поступали в ученицы в
мастерскую, если не пристраивались иначе, и положено было, что с 16 лет они становятся полными участницами компании, если будут признаны выучившимися хорошо шить.
Почти все старухи и все три старика, жившие в
мастерской — квартире, занимались делами по кухне и другим хозяйственным вещам; за это, конечно, считалась им плата.
Было бы слишком длинно и сухо говорить о других сторонах порядка
мастерской так же подробно, как о разделе и употреблении прибыли; о многом придется вовсе не говорить, чтобы не наскучить, о другом лишь слегка упомянуть; например, что
мастерская завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами, — отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одною из лавок Гостиного двора, завела маленькую лавочку в Толкучем рынке, — две из старух были приказчицами в лавочке.
Но надобно несколько подробнее сказать об одной стороне жизни
мастерской.
— Алексей Петрович, — сказала Вера Павловна, бывши однажды у Мерцаловых, — у меня есть к вам просьба. Наташа уж на моей стороне. Моя
мастерская становится лицеем всевозможных знаний. Будьте одним из профессоров.
Особенно сильно подействовало не только на нее, но и на весь кружок несчастие одной из лучших девушек
мастерской.
В
мастерской три дня ничего не знали о ее судьбе и не могли придумать, куда она пропала.
Было в
мастерской еще несколько историй, не таких уголовных, но тоже невеселых: истории обыкновенные, те, от которых девушкам бывают долгие слезы, а молодым или пожилым людям не долгое, но приятное развлечение.
А чаше всего причиною веселья для всей
мастерской и радости для Веры Павловны бывали свадьбы.
Свадьба устраивалась очень весело: много бывало вечеров и перед нею и после нее, много сюрпризов невесте от подруг по
мастерской; из резервного фонда делалось ей приданое: но опять, сколько и хлопот бывало тут Вере Павловне, — полные руки, разумеется!
Одно только сначала казалось
мастерской неделикатно со стороны Веры Павловны: первая невеста просила ее быть посаженною матерью и не упросила; вторая тоже просила и не упросила.
Да и вообще она всячески избегала всякого вида влияния, старалась выводить вперед других и успевала в этом, так что многие из дам, приезжавших в
мастерскую для заказов, не различали ее от двух других закройщиц.
А Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от
мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и держится самими девушками; этими объяснениями она старалась убедить саму себя в том, что ей хотелось думать: что
мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же
мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая любимая мечта Веры Павловны.
И вот таким образом прошло почти три года со времени основания
мастерской, более трех лет со времени замужества Веры Павловны. Как тихо и деятельно прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.
Перед уроками надобно довольно надолго зайти в
мастерскую, возвращаясь с уроков, тоже надобно заглянуть в нее.
Сколько нового надобно сообщить об одной
мастерской.
Встает, вздремнувши или так понежившись часа полтора — два, одевается, опять в
мастерскую, остается там до чаю.
Но очень часто по вечерам бывают гости, — большею частью молодые люди, моложе «миленького», моложе самой Веры Павловны, — из числа их и преподаватели
мастерской.
Мастерская, узнав об этом, осталась очень довольна: Вера Павловна будет еще веселее обыкновенного, и надобно ждать, что прогулка будет особенно, особенно одушевлена.
— Милый мой, ведь это ты для моего успокоения геройствовал. А убежим сейчас же, в самом деле, если тебе так хочется поскорее кончить карантин. Я скоро пойду на полчаса в
мастерскую. Отправимтесь все вместе: это будет с твоей стороны очень мило, что ты первый визит после болезни сделаешь нашей компании. Она заметит это и будет очень рада такой внимательности.
Кирсанов, действительно, очень интересовался
мастерскою: да и нельзя было не интересоваться ею человеку с его образом мыслей.