Неточные совпадения
А подумать внимательно о факте и
понять его причины — это почти одно и то же для человека с тем образом мыслей, какой был у Лопухова, Лопухов находил, что его теория дает безошибочные средства к анализу движений человеческого сердца, и я, признаюсь, согласен с ним в этом; в те долгие годы, как я считаю ее за истину, она ни разу не ввела меня в ошибку и ни разу не отказалась
легко открыть мне правду, как бы глубоко ни была затаена правда какого-нибудь человеческого дела.
Правда и то, что теория эта сама-то дается не очень
легко: нужно и пожить, и подумать, чтоб уметь
понять ее.
— Вот видишь, мой милый, я теперь
поняла, что именно это возмущает мою гордость. Ведь ты любил же меня очень сильно. Отчего же борьба не отразилась на тебе такими явными признаками? Ведь никто не видел, чтобы ты бледнел, худел в те месяцы, когда расходился со мною. Отчего же ты выносил это так
легко?
— Нет, Саша, это так. В разговоре между мною и тобою напрасно хвалить его. Мы оба знаем, как высоко мы думаем о нем; знаем также, что сколько бы он ни говорил, будто ему было
легко, на самом деле было не
легко; ведь и ты, пожалуй, говоришь, что тебе было
легко бороться с твоею страстью, — все это прекрасно, и не притворство; но ведь не в буквальном же смысле надобно
понимать такие резкие уверения, — о, мой друг, я
понимаю, сколько ты страдал… Вот как сильно
понимаю это…
Направление было приправляемо такими доводами: «
Легко заставить вас сделать то, чего вы не хотите? а вот я заставил же; значит,
понимаю, как надобно браться за дело; так уж поверьте, как я говорю, так и надо делать.
Он так сочувствовал всему, что ее интересовало, он так хорошо
понимал ее; даже с любимыми подругами, — впрочем, у ней, собственно, и была только одна подруга, Полина, которая уж давно переселилась в Москву, вышедши замуж за московского фабриканта, — даже с Полиною она не говорила так
легко, как с ним.
Но перенесемся мыслью за сто лет тому назад, поставим себя на место достославных наших предков, и мы
легко поймем тот ужас, который долженствовал обуять их при виде этих вращающихся глаз и этого раскрытого рта, из которого ничего не выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой часов.
Отсюда
легко понять поле, на котором мы должны были непременно встретиться и сразиться. Пока прения шли о том, что Гете объективен, но что его объективность субъективна, тогда как Шиллер — поэт субъективный, но его субъективность объективна, и vice versa, [наоборот (лат.).] все шло мирно. Вопросы более страстные не замедлили явиться.
Неточные совпадения
— Ну, я очень рад был, что встретил Вронского. Мне очень
легко и просто было с ним.
Понимаешь, теперь я постараюсь никогда не видаться с ним, но чтоб эта неловкость была кончена, — сказал он и, вспомнив, что он, стараясь никогда не видаться, тотчас же поехал к Анне, он покраснел. — Вот мы говорим, что народ пьет; не знаю, кто больше пьет, народ или наше сословие; народ хоть в праздник, но…
Девочка знала, что между отцом и матерью была ссора, и что мать не могла быть весела, и что отец должен знать это, и что он притворяется, спрашивая об этом так
легко. И она покраснела за отца. Он тотчас же
понял это и также покраснел.
Смутно
поняв, что начал он слишком задорным тоном и что слова, давно облюбованные им, туго вспоминаются, недостаточно
легко идут с языка, Самгин на минуту замолчал, осматривая всех. Спивак, стоя у окна, растекалась по тусклым стеклам голубым пятном. Брат стоял у стола, держа пред глазами лист газеты, и через нее мутно смотрел на Кутузова, который, усмехаясь, говорил ему что-то.
— Вы ей не говорите, что я был у вас и зачем. Мы с ней еще, может, как раз и сомкнемся в делах-то, — сказал он, отплывая к двери. Он исчез
легко и бесшумно, как дым. Его последние слова прозвучали очень неопределенно, можно было
понять их как угрозу и как приятельское предупреждение.
Выдумывать было не
легко, но он
понимал, что именно за это все в доме, исключая Настоящего Старика, любят его больше, чем брата Дмитрия. Даже доктор Сомов, когда шли кататься в лодках и Клим с братом обогнали его, — даже угрюмый доктор, лениво шагавший под руку с мамой, сказал ей: