Неточные совпадения
Читатель не ограничивается такими легкими заключениями, — ведь у мужчины мыслительная способность и от природы сильнее, да и развита гораздо больше, чем у
женщины; он говорит, — читательница тоже, вероятно, думает это, но не считает нужным говорить, и потому я не имею основания спорить с нею, — читатель говорит: «я
знаю, что этот застрелившийся господин не застрелился».
— Милое дитя мое, — сказала Жюли, вошедши в комнату Верочки: — ваша мать очень дурная
женщина. Но чтобы мне
знать, как говорить с вами, прошу вас, расскажите, как и зачем вы были вчера в театре? Я уже
знаю все это от мужа, но из вашего рассказа я
узнаю ваш характер. Не опасайтесь меня. — Выслушавши Верочку, она сказала: — Да, с вами можно говорить, вы имеете характер, — и в самых осторожных, деликатных выражениях рассказала ей о вчерашнем пари; на это Верочка отвечала рассказом о предложении кататься.
— Мне жаль вас, — сказала Верочка: — я вижу искренность вашей любви (Верочка, это еще вовсе не любовь, это смесь разной гадости с разной дрянью, — любовь не то; не всякий тот любит
женщину, кому неприятно получить от нее отказ, — любовь вовсе не то, — но Верочка еще не
знает этого, и растрогана), — вы хотите, чтобы я не давала вам ответа — извольте. Но предупреждаю вас, что отсрочка ни к чему не поведет: я никогда не дам вам другого ответа, кроме того, какой дала нынче.
Девушка начинала тем, что не пойдет за него; но постепенно привыкала иметь его под своею командою и, убеждаясь, что из двух зол — такого мужа и такого семейства, как ее родное, муж зло меньшее, осчастливливала своего поклонника; сначала было ей гадко, когда она
узнавала, что такое значит осчастливливать без любви; был послушен: стерпится — слюбится, и она обращалась в обыкновенную хорошую даму, то есть
женщину, которая сама-то по себе и хороша, но примирилась с пошлостью и, живя на земле, только коптит небо.
Верочке и теперь хорошо. Я потому и рассказываю (с ее согласия) ее жизнь, что, сколько я
знаю, она одна из первых
женщин, жизнь которых устроилась хорошо. Первые случаи имеют исторический интерес. Первая ласточка очень интересует северных жителей.
— Потому что я
знаю вашу тайну, — вашу и федину: вы пренебрегаете
женщинами.
— Федя не совсем верно понял мою тайну: я не пренебрегаю
женщинами, но я избегаю их, — и
знаете, почему? у меня есть невеста, очень ревнивая, которая, чтоб заставить меня избегать их, рассказала мне их тайну.
— Все равно, как не осталось бы на свете ни одного бедного, если б исполнилось задушевное желание каждого бедного. Видите, как же не жалки
женщины! Столько же жалки, как и бедные. Кому приятно видеть бедных? Вот точно так же неприятно мне видеть
женщин с той поры, как я
узнал их тайну. А она была мне открыта моею ревнивою невестою в самый день обручения. До той поры я очень любил бывать в обществе
женщин; после того, — как рукою сняло. Невеста вылечила.
— Это я так, по любопытству спросила, Дмитрий Сергеич, как я
женщина неученая, а
знать интересно. А много вы ремизов-то списали, Дмитрий Сергеич!
Знаешь, когда я тебя полюбила, когда мы в первый раз разговаривали на мое рожденье? как ты стал говорить, что
женщины бедные, что их жалко: вот я тебя и полюбила.
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первую
женщину, которая не была глупа и не была плутовка; вам простительно было смутиться, остановиться в раздумье, не
знать, как думать о ней, как обращаться с нею.
Верочка стала рассказывать свои мысли, и Жюли опять пришла в энтузиазм, и посыпались благословенья, перемешанные с тем, что она, Жюли Ле-Теллье, погибшая
женщина, — и слезы, но что она
знает, что такое «добродетель» — и опять слезы, и обниманья, и опять благословенья.
Таким образом, проработали месяц, получая в свое время условленную плату, Вера Павловна постоянно была в мастерской, и уже они успели
узнать ее очень близко как
женщину расчетливую, осмотрительную, рассудительную, при всей ее доброте, так что она заслужила полное доверие. Особенного тут ничего не было и не предвиделось, а только то, что хозяйка — хорошая хозяйка, у которой дело пойдет: умеет вести.
— Вот мы теперь хорошо
знаем друг друга, — начала она, — я могу про вас сказать, что вы и хорошие работницы, и хорошие девушки. А вы про меня не скажете, чтобы я была какая-нибудь дура. Значит, можно мне теперь поговорить с вами откровенно, какие у меня мысли. Если вам представится что-нибудь странно в них, так вы теперь уже подумаете об этом хорошенько, а не скажете с первого же раза, что у меня мысли пустые, потому что
знаете меня как
женщину не какую-нибудь пустую. Вот какие мои мысли.
Он вознегодовал на какого-то модерантиста, чуть ли не на меня даже, хоть меня тут и не было, и
зная, что предмету его гнева уж немало лет, он воскликнул: «да что вы о нем говорите? я приведу вам слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, очень умной
женщиной: только до 25 лет человек может сохранять честный образ мыслей».
— Да ведь я
знаю, кто эта дама, — сказал офицер, на беду романтика подошедший к спорившим: — это г-жа N.; она при мне это и сказала; и она действительно отличная
женщина, только ее тут же уличили, что за полчаса перед тем она хвалилась, что ей 26 лет, и помнишь, сколько она хохотала вместе со всеми?
Но — читатель уже
знает вперед смысл этого «но», как и всегда будет вперед
знать, о чем будет рассказываться после страниц, им прочтенных, — но, разумеется, чувство Кирсанова к Крюковой при их второй встрече было вовсе не то, как у Крюковой к нему: любовь к ней давным — давно прошла в Кирсанове; он только остался расположен к ней, как к
женщине, которую когда-то любил.
Но, серьезно,
знаешь ли, что мне кажется теперь, мой милый: если моя любовь к Дмитрию не была любовью
женщины, уж развившейся, то и он не любил меня в том смысле, как мы с тобою понимаем это.
Итак, Вера Павловна занялась медициною; и в этом, новом у нас деле, она была одною из первых
женщин, которых я
знал. После этого она, действительно, стала чувствовать себя другим человеком. У ней была мысль: «Через несколько лет я уж буду в самом деле стоять на своих ногах». Это великая мысль. Полного счастья нет без полной независимости. Бедные
женщины, немногие из вас имеют это счастие!
«Но шли века; моя сестра — ты
знаешь ее? — та, которая раньше меня стала являться тебе, делала свое дело. Она была всегда, она была прежде всех, она уж была, как были люди, и всегда работала неутомимо. Тяжел был ее труд, медлен успех, но она работала, работала, и рос успех. Мужчина становился разумнее,
женщина тверже и тверже сознавала себя равным ему человеком, — и пришло время, родилась я.
— Да, — говорит царица, — ты хотела
знать, кто я, ты
узнала. Ты хотела
узнать мое имя, у меня нет имени, отдельного от той, которой являюсь я, мое имя — ее имя; ты видела, кто я. Нет ничего выше человека, нет ничего выше
женщины. Я та, которой являюсь я, которая любит, которая любима.
— Вам не угодно отвечать. Я не имею права продолжать расспросов. Но я могу просить у вас дозволения рассказать вам о себе самом то, что может послужить к увеличению доверия между нами? Да? благодарю вас. От чего бы то ни было, но вы страдаете? Я также. Я страстно люблю
женщину, которая даже не
знает и никогда не должна
узнать, что я люблю ее. Жалеете ли вы меня?
Где это было, все равно, положим, в Нью-Йорке, в Бостоне, Филадельфии, — вы
знаете, все равно; она была очень хорошая
женщина и считала мужа очень хорошим человеком.