Неточные совпадения
Раз пять или шесть Лопухов был на своем
новом уроке, прежде чем Верочка и он увидели друг друга. Он сидел с Федею в одном конце квартиры, она в другом конце, в своей комнате. Но
дело подходило к экзаменам в академии; он перенес уроки с утра на вечер, потому что по утрам ему нужно заниматься, и когда пришел вечером, то застал все семейство
за чаем.
Через два
дня учитель опять нашел семейство
за чаем и опять отказался от чаю и тем окончательно успокоил Марью Алексевну. Но в этот раз он увидел
за столом еще
новое лицо — офицера, перед которым лебезила Марья Алексевна. «А, жених!»
На нее в самом
деле было жалко смотреть: она не прикидывалась. Ей было в самом
деле больно. Довольно долго ее слова были бессвязны, — так она была сконфужена
за себя; потом мысли ее пришли в порядок, но и бессвязные, и в порядке, они уже не говорили Лопухову ничего
нового. Да и сам он был также расстроен. Он был так занят открытием, которое она сделала ему, что не мог заниматься ее объяснениями по случаю этого открытия. Давши ей наговориться вволю, он сказал...
— Принесите нам сюда полбутылки шампанского, только настоящего — Rederer demi sec и похолоднее. Ступай живо! — приказала она швейцару, вытаращившему на нее глаза. — Мы выпьем с вами, Тамара,
за новое дело, за наше прекрасное и блестящее будущее.
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, //
За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя
за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый
новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Был, после начала возмущения,
день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по себе, так как о
новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни
за какое
дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи
новому начальнику.
Но тут встретилось
новое затруднение: груды мусора убывали в виду всех, так что скоро нечего было валить в реку. Принялись
за последнюю груду, на которую Угрюм-Бурчеев надеялся, как на каменную гору. Река задумалась, забуровила
дно, но через мгновение потекла веселее прежнего.
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись к реке, встал как вкопанный. Произошел
новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась в своих берегах, точь-в-точь как
за день тому назад.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё
дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало
новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить
за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.