Неточные совпадения
Начались расспросы о том, как она вышла замуж. Жюли была в восторге, обнимала ее, целовала,
плакала. Когда пароксизм прошел,
Вера Павловна стала говорить о цели своего визита.
Знала
Вера Павловна, что это гадкое поветрие еще неотвратимо носится по городам и селам и хватает жертвы даже из самых заботливых рук; — но ведь это еще плохое утешение, когда знаешь только, что «я в твоей беде не виновата, и ты, мой друг, в ней не виновата»; все-таки каждая из этих обыкновенных историй приносила
Вере Павловне много огорчения, а еще гораздо больше дела: иногда нужно бывало искать, чтобы помочь; чаще искать не было нужды, надобно было только помогать: успокоить, восстановлять бодрость, восстановлять гордость, вразумлять, что «перестань
плакать, — как перестанешь, так и не о чем будет
плакать».
— Сашенька, друг мой, как я рада, что встретила тебя! — девушка все целовала его, и смеялась, и
плакала. Опомнившись от радости, она сказала: — нет,
Вера Павловна, о делах уж не буду говорить теперь. Не могу расстаться с ним. Пойдем, Сашенька, в мою комнату.
Вера Павловна
плачет и молчит. Нет она утерла слезы.
Но бабушка, по-женски, проникла в секрет их взаимных отношений и со вздохом заключила, что если тут и есть что-нибудь, то с одной только стороны, то есть со стороны лесничего, а
Вера платила ему просто дружбой или благодарностью, как еще вернее догадалась Татьяна Марковна, за «баловство».
Он ушел, а князь еще больше задумался: все пророчествуют несчастия, все уже сделали заключения, все глядят, как бы что-то знают, и такое, чего он не знает; Лебедев выспрашивает, Коля прямо намекает, а
Вера плачет.
Неточные совпадения
Райский сидел целый час как убитый над обрывом, на траве, положив подбородок на колени и закрыв голову руками. Все стонало в нем. Он страшной мукой
платил за свой великодушный порыв, страдая, сначала за
Веру, потом за себя, кляня себя за великодушие.
К вечеру
Вера также разнемоглась. У ней появился жар и бред. Она металась всю ночь, звала бабушку во сне,
плакала.
Райский решил
платить Вере равнодушием, не обращать на нее никакого внимания, но вместо того дулся дня три. При встрече с ней скажет ей вскользь слова два, и в этих двух словах проглядывает досада.
Внезапный поцелуй
Веры взволновал Райского больше всего. Он чуть не
заплакал от умиления и основал было на нем дальние надежды, полагая, что простой случай, неприготовленная сцена, где он нечаянно высказался просто, со стороны честности и приличия, поведут к тому, чего он добивался медленным и трудным путем, — к сближению.
— Ты
плачешь…
Вера, друг мой! — сказал он с участием.