Неточные совпадения
Сердечко Таси екнуло. Она не осмелилась, однако, ослушаться строгого
директора и покорно последовала за ним. Пройдя несколько комнат Василий Андреевич (так звали господин Орлика) толкнул какую-то дверцу, и Тася очутилась в маленькой, полутемной каморке с одним крошечным окошечком без стекла, выходящим в коридор. В ту же минуту господин Орлик
вышел, не говоря ни слова: задвижка щелкнула, и Тася осталась одна-одинешенька в своей темной каморке.
Девочки ходили торжественные и притихшие, зная, что это совещание является неспроста, и что их ждет что-нибудь, новое и необычайное. Наконец, ровно в девять часов вечера, когда большой колокол ударил свой обычный призыв к чаю, двери директорской комнаты распахнулись, и господин Орлик
вышел в столовую, где находились пансионерки. В руках он нес большой темный мешок, перевязанный бечевкой. Лицо
директора было сухо и серьезно.
И, сказав это,
директор пансиона
вышел из столовой, оставив детей одних. В ту же минуту пансионерки зажужжали и засуетились, как шумный рой пчелок.
Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который
директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не
вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Эти сестрицы выписали из Риги остальных четырех, из которых одна
вышла за
директора гимназии, другая за доктора, третья за механика, а четвертая, не пожелавшая за преклонными летами связывать себя узами Гименея, получила место начальницы узловской женской гимназии.
Я
вышел, все еще унося с собой продолжение моего сна наяву. Но едва я устроился в нише дверей и опять отдался течению своих мыслей, как в перспективе коридора показалась рослая фигура
директора. Поравнявшись со мной, он остановился, кинул величавый взгляд с своей высоты и пролаял свою автоматическую фразу:
Из дома на той же улице, одетый по форме, важный, прямой, в треуголке и при шпаге
вышел директор Долгоногов.
Доманевич, «признаться, немного струсил». Было уже поздно, вечером
выходить с квартир запрещено, а этот новый, кажется, строг. Сам пьян, а
директору донесет. Тем не менее скрепя сердце фамилию назвал.