Неточные совпадения
Девочки не отрывали глаз от ее блестящей зеркальной глади. Тетя Леля, дежурившая нынче на прогулке, сама не могла налюбоваться вдоволь на
тысячи раз уже виденную ею
картину. Блестящими глазами смотрела она на реку, на синее небо, на гранитные берега Невы.
Говорилось в десятую
тысячу раз о побеге Сони Кузьменко, строились бесконечные предположения на этот счет да проектировали предстоящий спектакль. До сих пор приютки видели только два зрелища, часто повторяемые в праздничные дни: туманные
картины с пояснениями да пресловутый кинематограф. Теперь же предстояло нечто совершенно новое и захватывающе интересное — спектакль…
Да тут тридцать, триста, три
тысячи картин, если хочешь, но я из них выбираю одну и напишу ее; умру, а напишу!
Неточные совпадения
Пред ним, одна за другой, мелькали, точно падая куда-то, полузабытые
картины: полиция загоняет московских студентов в манеж, мужики и бабы срывают замок с двери хлебного «магазина», вот поднимают колокол на колокольню; криками ура встречают голубовато-серого царя
тысячи обывателей Москвы, так же встречают его в Нижнем Новгороде,
тысяча людей всех сословий стоит на коленях пред Зимним дворцом, поет «Боже, царя храни», кричит ура.
Хотя кашель мешал Дьякону, но говорил он с великой силой, и на некоторых словах его хриплый голос звучал уже по-прежнему бархатно. Пред глазами Самгина внезапно возникла мрачная
картина: ночь, широчайшее поле, всюду по горизонту пылают огромные костры, и от костров идет во главе
тысяч крестьян этот яростный человек с безумным взглядом обнаженных глаз. Но Самгин видел и то, что слушатели, переглядываясь друг с другом, похожи на зрителей в театре, на зрителей, которым не нравится приезжий гастролер.
Алексеев стал ходить взад и вперед по комнате, потом остановился перед
картиной, которую видел
тысячу раз прежде, взглянул мельком в окно, взял какую-то вещь с этажерки, повертел в руках, посмотрел со всех сторон и положил опять, а там пошел опять ходить, посвистывая, — это все, чтоб не мешать Обломову встать и умыться. Так прошло минут десять.
Я, впрочем, не знаю, что мне именно снилось: точно так, как и в
картине, — уголок Греческого архипелага, причем и время как бы перешло за три
тысячи лет назад; голубые, ласковые волны, острова и скалы, цветущее прибрежье, волшебная панорама вдали, заходящее зовущее солнце — словами не передашь.
Это был спорт: угадать знаменитость, все равно что выиграть двести
тысяч. Был один год (кажется, выставка 1897 года), когда все лучшие
картины закупили московские «иностранцы»: Прове, Гутхейль, Клоп, Катуар, Брокар, Гоппер, Мориц, Шмидт…