— А в том дело, что масло несвежее в каше! — резко ответила одна из более храбрых воспитанниц
Таня Шингарева, взглянув в лицо эконома злыми, недовольными глазами.
— Масло несвежее? — спокойным тоном, подойдя к столу, за которым сидела
Таня, спросила Антонина Николаевна. И, взяв тарелку с кашей у первой попавшейся воспитанницы, попробовала кушанье.
— Это правда, — проговорила она, — все же помнят, что и осенью два раза, и зимою, еще недавно, в начале декабря, было худое масло в каше и мы жаловались Екатерине Ивановне… Она нам из своих денег колбасы покупала. А я не бунтовщица, а люблю правду… Софья Петровна, поверьте мне… Вон и Антонина Николаевна и тетя Леля не раз заступались… — и взволнованная
Таня махнула рукой и, опустившись на свое место, неожиданно громко заплакала.