Неточные совпадения
В первую минуту Даша
замерла от неожиданности, потом попятилась назад к порогу двери, a шпиц все лаял, лаял выбиваясь из сил. Он то храбро подскакивал к подолу девушки, угрожая скромной черной оборке, которой было обшито её кашемировое, дешевенькое платье, то отпрыгивал назад, не переставая браниться все время
на своем непонятном собачьем
языке.
Видеть шалопайство вторгающимся во все жизненные отношения, нюхающим, чем; пахнет в человеческой душе, читающим по складам в человеческом сердце, и чувствовать, что наболевшее слово негодования не только не жжет ничьих сердец, а, напротив, бессильно
замирает на языке, — разве может существовать более тяжелое, более удручающее зрелище?
Вот уже это признание почти совсем готово, вот уже оно вертится на языке, само высказывается в глазах, но… бог знает почему, только чувствуется в то же время, что в этом признании есть что-то роковое — и слово, готовое уже сорваться, как-то невольно, само собою
замирает на языке, а тяжелая дума еще злее после этого ложится на сердце, в котором опять вот кто-то сидит и шепчет ему страшное название, и дарит его таким бесконечным самопрезрением.
Неточные совпадения
Так он и не додумался до причины;
язык и губы мгновенно
замерли на полуслове и остались, как были, полуоткрыты. Вместо слова послышался еще вздох, и вслед за тем начало раздаваться ровное храпенье безмятежно спящего человека.
Он припал к ее руке лицом и
замер. Слова не шли более с
языка. Он прижал руку к сердцу, чтоб унять волнение, устремил
на Ольгу свой страстный, влажный взгляд и стал неподвижен.
Картина была чудесная: около огней дрожало и как будто
замирало, упираясь в темноту, круглое красноватое отражение; пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту того круга быстрые отблески; тонкий
язык света лизнет голые сучья лозника и разом исчезнет; острые, длинные тени, врываясь
на мгновенье, в свою очередь добегали до самых огоньков: мрак боролся со светом.
— Чуть, бывало, кто французским
языком при ней обмахнется, я уже так и
замру от ожидания, что она сейчас извинится и осажэ сделает, и главное, все это
на мой счет повернет.
Войдешь в него, когда он росой окроплен и весь горит
на солнце… как риза, как парчовый, — даже сердце
замирает, до того красиво! В третьем году цветочных семян выписали почти
на сто рублей, — ни у кого в городе таких цветов нет, какие у нас. У меня есть книги о садоводстве, немецкому
языку учусь. Вот и работаем, молча, как монахини, как немые. Ничего не говорим, а знаем, что думаем. Я — пою что-нибудь. Перестану, Вася, кричит: «Пой!» И вижу где-нибудь далеко — лицо ее доброе, ласковое…