Неточные совпадения
Выходили и совсем
юные мальчики, обладающие петушиными ломающимися
голосами, взрослые мужчины, уже игравшие на частных сценах, смелые, самоуверенные, убежденные в своем успехе.
Лидии Чермиловой нет. Вместо нее Мцыри. В него я перевоплощаюсь, в нем живу. Как жаль только, что
голос мой слаб, как у девочки, и что весь мой облик, со светло-русыми, постоянно растрепанными волосами, так мало напоминает того прекрасного
юного грузина, исполненного мужества, энергии и красоты…
— Вот что меня удивляет, — помолчав минуту, произносит она снова чарующим
голосом, — как вы, такие милые,
юные, непосредственные, такие чуткие, я бы сказала, дети сцены, как вы могли так поступить с Давыдовым? Он со слезами на глазах говорил мне о том, как его обидели его дети, — продолжала Вера Федоровна.
— Это он! Степан Трофимович, это вы? Вы? — раздался свежий, резвый,
юный голос, как какая-то музыка подле нас.
— Господин Кармазинов, — раздался вдруг один свежий
юный голос из глубины залы. Это был голос очень молоденького учителя уездного училища, прекрасного молодого человека, тихого и благородного, у нас недавнего еще гостя. Он даже привстал с места. — Господин Кармазинов, если б я имел счастие так полюбить, как вы нам описали, то, право, я не поместил бы про мою любовь в статью, назначенную для публичного чтения…
Неточные совпадения
Но он не отбежал еще пятидесяти шагов, как вдруг остановился, словно вкопанный. Знакомый, слишком знакомый
голос долетел до него. Маша пела. «Век
юный, прелестный», — пела она; каждый звук так и расстилался в вечернем воздухе — жалобно и знойно. Чертопханов приник ухом.
Голос уходил да уходил; то замирал, то опять набегал чуть слышной, но все еще жгучей струйкой…
Теперь ему казалось уже тесно в его заколдованном круге. Его тяготила спокойная тишь усадьбы, ленивый шепот и шорох старого сада, однообразие
юного душевного сна. Тьма заговорила с ним своими новыми обольстительными
голосами, заколыхалась новыми смутными образами, теснясь с тоскливою суетой заманчивого оживления.
Мать слушала ее рассказы, смеялась и смотрела на нее ласкающими глазами. Высокая, сухая, Софья легко и твердо шагала по дороге стройными ногами. В ее походке, словах, в самом звуке
голоса, хотя и глуховатом, но бодром, во всей ее прямой фигуре было много душевного здоровья, веселой смелости. Ее глаза смотрели на все молодо и всюду видели что-то, радовавшее ее
юной радостью.
Наконец-то Синельниковы собрались уходить. Их провожали: Покорни и маленький Панков,
юный ученик консерватории, милый, белокурый, веселый мальчуган, который сочинял презабавную музыку к стихам Козьмы Пруткова и к другим юмористическим вещицам. Александров пошел осторожно за ними, стараясь держаться на таком расстоянии, чтобы не слышать их
голосов.
Но по тону его
голоса нетрудно было догадаться, что хлыстовский способ верчения и кружения казался ему
юнее, живее, человечнее и, может быть, даже вернее для призвания в свое нравственное бытие божественного духа.