Он спит безмятежным
детским сном, не чувствуя, что подле его колыбели нет няни Саши. На ее месте сидит большой, бородатый старик, с добрыми честными глазами, — наш дворник Матвей и с сосредоточенным видом качает колыбель — коляску.
Неточные совпадения
В эту ночь я грежу
детскими радостными
снами: веселыми бубенцами, быстрым бегом коней, белой скатертью дороги. И над всем этим, как странное, красиво-таинственное видение, витает легким призраком пленительный своей тайной образ молчаливой графини Коры…
На столе ждет меня холодная котлета и стакан молока. Из кухни доносится храп Анюты. В
детской шевелится «сиятельная» нянька и дышит мой «принц». Иду туда и застываю на миг над кудрявой головкой. Раскрасневшееся прелестное личико сладко улыбается во
сне, обнажив бисер мелких белых зубок.
— Я не хочу спать, мамаша, — ответишь ей, и неясные, но сладкие грезы наполняют воображение, здоровый
детский сон смыкает веки, и через минуту забудешься и спишь до тех пор, пока не разбудят. Чувствуешь, бывало, впросонках, что чья-то нежная рука трогает тебя; по одному прикосновению узнаешь ее и еще во сне невольно схватишь эту руку и крепко, крепко прижмешь ее к губам.
«Может быть, одна искра, — думал он, — одно жаркое пожатие руки вдруг пробудят ее от
детского сна, откроют ей глаза, и она внезапно вступит в другую пору жизни…»
Едва приложил я голову к подушке, как уже почувствовал, что меня раскачивает во все стороны, точно в лодке. Пуховики были так мягки, что я лежал как бы распростертый в воздухе. Одно мгновение — и я всем существом окунулся в ту нежащую мглу, которая называется
детским сном.
Неточные совпадения
В те дни, когда в садах Лицея // Я безмятежно расцветал, // Читал охотно Апулея, // А Цицерона не читал, // В те дни в таинственных долинах, // Весной, при кликах лебединых, // Близ вод, сиявших в тишине, // Являться муза стала мне. // Моя студенческая келья // Вдруг озарилась: муза в ней // Открыла пир младых затей, // Воспела
детские веселья, // И славу нашей старины, // И сердца трепетные
сны.
Старик покосился в угол, где стояла маленькая
детская кроватка; его точно что кольнуло, и Надежда Васильевна заметила, как он отвернулся, стараясь смотреть в другую сторону. Маленькая Маня спала
детским крепким
сном, не подозревая, какую душевную муку подняло в душе старика ее невинное присутствие в этой комнате.
Это было еще
детское сознание русского народа, первое национальное пробуждение от
сна, первый опыт самоопределения.
А ты заснешь так тихо, как ребенок, и не будут ни смущать, ни волновать тебя никакие
сны, — разве приснятся веселые
детские игры, фанты, горелки или, может быть, танцы, только тоже веселые, беззаботные.