Магистр Розов сумел сразу во вступительной лекции захватить наше внимание. Он сделал краткий обзор развития театра
в глубокой древности, дал общую картину начала празднеств Дионисия в Греции, где поклонение богу виноградных лоз совпадало с самим сбором винограда и представляло собою целое зрелище. Потом перешел к Олимпийским играм и уже упомянул о жанре трагедии, когда неожиданный звонок прервал его.
— Кстати, знаете, Туробоев, меня издавна оскорбляло известное циническое ругательство. Откуда оно? Мне кажется, что
в глубокой древности оно было приветствием, которым устанавливалось кровное родство. И — могло быть приемом самозащиты. Старый охотник говорил: поял твою мать — молодому, более сильному. Вспомните встречу Ильи Муромца с похвальщиком…
Таким образом, одновременно справляется двое похорон: одни церковные, другие древние старорусские, веющие той стариной, когда предки наши еще поклонялись Облаку ходячему, потом Солнцу высокому, потом Грому Гремучему и Матери-Сырой Земле [
В глубокой древности наши предки поклонялись ходячему небу или ходячему облаку — это Сварог.
Неточные совпадения
Рассказывал Козлов об уцелевшем от
глубокой древности празднике
в честь весеннего бога Ярилы и о многих других пережитках языческой старины.
История всех образованных государств, с самой
глубокой древности и до наших времен, доказывает, сколь полезны бывали внушения сего рода, не токмо
в годины бедствий, не перестающих и поныне периодически удручать род человеческий, но и во всякое другое, благоприятно для административных мероприятий время.
Он был владельцем канатного завода, имел
в городе у пристаней лавочку.
В этой лавочке, до потолка заваленной канатом, веревкой, пенькой и паклей, у него была маленькая каморка со стеклянной скрипучей дверью.
В каморке стоял большой, старый, уродливый стол, перед ним —
глубокое кресло, и
в нем Маякин сидел целыми днями, попивая чай, читая «Московские ведомости». Среди купечества он пользовался уважением, славой «мозгового» человека и очень любил ставить на вид
древность своей породы, говоря сиплым голосом:
Чудные голоса святочных песен, уцелевшие звуки
глубокой древности, отголоски неведомого мира, еще хранили
в себе живую обаятельную силу и властвовали над сердцами неизмеримо далекого потомства!
И такие фантастические вещи являются у г. Жеребцова не только
в изложении событий
глубокой древности, и даже и
в рассказе о временах более новых.