Неточные совпадения
Я взглянула на говорившую. У нее было сердитое и важное лицо. Потом я встретила взгляд моего отца. Он стал мрачным и суровым, каким я не раз видела его во время гнева. Напоминание о моей покойной деде со стороны ее
врага (бабушка не хотела видеть моей
матери и никогда не бывала у нас при ее жизни) не растрогало, а скорее рассердило его.
Мулла приблизился. Я не без тайного волнения смотрела на заклятого
врага моего отца, на человека, громившего мою
мать за то, что она перешла в христианскую веру, несмотря на его запрещение.
Как осторожный и искусный шахматный игрок заранее, в отсутствие своего противника, изучает предполагаемые ходы его и свои, так соображала Евгения Сергеевна, как вернее дать шах и
мать врагам своего отечества.
Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или
враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на
мать. С одною
матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
«Что меня смутило? — размышлял он. — Почему я не сказал мальчишке того, что должен был сказать? Он, конечно, научен и подослан пораженцами, большевиками. Возможно, что им руководит и чувство личное — месть за его
мать. Проводится в жизнь лозунг Циммервальда: превратить войну с внешним
врагом в гражданскую войну, внутри страны. Это значит: предать страну, разрушить ее… Конечно так. Мальчишка, полуребенок — ничтожество. Но дело не в человеке, а в слове. Что должен делать я и что могу делать?»
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием
врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат сердца
матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
«Посмотрим!..» И вдруг распрямился старик, // Глаза его гневом сверкали: // «Одно повторяет твой глупый язык: // «Поеду!» Сказать не пора ли, // Куда и зачем? Ты подумай сперва! // Не знаешь сама, что болтаешь! // Умеет ли думать твоя голова? //
Врагами ты, что ли, считаешь // И
мать, и отца? Или глупы они… // Что споришь ты с ними, как с ровней? // Поглубже ты в сердце свое загляни, // Вперед посмотри хладнокровней,
— Мечтание это, голубушка!..
Враг он тебе злейший, мочеганин-то этот. Зачем он ехал-то, когда добрые люди на молитву пришли?.. И Гермогена знаю. В четвертый раз сам себя окрестил: вот он каков человек… Хуже никонианина. У них в Златоусте последнего ума решились от этих поморцев… А
мать Фаина к поповщине гнет, потому как сама-то она из часовенных.