Неточные совпадения
Чудесная это была сказка!
Луч месяца рассказывал в ней о своих странствиях — как он заглядывал на землю и людские жилища и что видел там: он был и в царском чертоге, и в землянке охотника, и в тюрьме, и в больнице… чудесная сказка, но я ее на этот раз вовсе не слушала. Я только ловила звуки милого голоса, и сердце мое замирало от сознания, что завтра я уже не услышу его, не увижу этого чудесного,
доброго лица с гордыми прекрасными глазами и ласковым взглядом.
«Какая она славная,
добрая, и какое у нее чудесное, милое лицо, — подумала я невольно. — Барбале такая же старенькая, но у нее нет этих морщинок вокруг глаз, точно
лучами окружающих веки и придающих всему облику выражение затаенного добродушного смеха».
Из больших глаз ее светились
лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
Неточные совпадения
Все это часто повторялось с ним, повторилось бы и теперь: он ждал и боялся этого. Но еще в нем не изжили пока свой срок впечатления наивной среды, куда он попал. Ему еще пока приятен был ласковый
луч солнца,
добрый взгляд бабушки, радушная услужливость дворни, рождающаяся нежная симпатия Марфеньки — особенно последнее.
Мысль его плодотворна, фантазия производительна, душа открыта для
добра, деятельности и любви — не к одной Вере, но общей любви ко всякому живому созданию. На все льются
лучи его мягкости, ласки, заботы, внимания.
По его узким улицам гуляли вечером, тотчас после захождения солнца (дело было в июне), прехорошенькие белокурые немочки и, встретясь с иностранцем, произносили приятным голоском: «Guten Abend!» [
Добрый вечер! (нем.)] — а некоторые из них не уходили даже и тогда, когда луна поднималась из-за острых крыш стареньких домов и мелкие каменья мостовой четко рисовались в ее неподвижных
лучах.
Похвалы, воздаваемые
доброму вашему поведению, рассудку, знаниям, искусству вашему, распростираяся на вас, отражаются на меня, яко
лучи солнечны от зеркала.
И к Русакову могли иметь некоторое применение стихи, поставленные эпиграфом этой статьи: и он имеет
добрые намерения, и он желает пользы для других, но «напрасно просит о тени» и иссыхает от палящих
лучей самодурства. Но всего более идут эти стихи к несчастным, которые, будучи одарены прекраснейшим сердцем и чистейшими стремлениями, изнемогают под гнетом самодурства, убивающего в них всякую мысль и чувство. О них-то думая, мы как раз вспоминали: