— Юлико, — насколько возможно спокойно проговорила я, — когда умирала деда, она не боялась смерти. Она видела ангелов, пришедших за нею, и дивный престол Господа… Около престола стояли ликующие серафимы, и
деда пошла к ним с охотой, она не плакала… Темный ангел пришел к ней так тихо, что никто его не заметил…
Неточные совпадения
Бек Израил первый встал и ушел с пира; через пять минут мы услышали ржание коней и он с десятком молодых джигитов умчался из аула в свое поместье, лежавшее недалеко в горах.
Дед Магомет, взволнованный, но старавшийся не показывать своего волнения перед гостями,
пошел на половину Бэллы. Я, Юлико и девушки — подруг невесты последовали за ним.
—
Слава Аллаху, если дочь моя счастлива… — сказал
дед Магомет, направляясь к своему приятелю-мулле, которому он сообщал все свои и радости и невзгоды.
Осторожно ступая, чтобы не разбудить Родам, я
шла с моей ношей по длинному коридору и затем с трудом стала подниматься по витой лестнице наверх. Ступив на кровлю, я положила Юлико, дрожавшего, как в лихорадке, на тахту, ту самую тахту, на которой шесть лет тому назад умирала
деда. Потом я принесла подушки и бурку, которою закутала больного поверх одеяла.
— Перестань,
деда, ты точно и меня похоронила, — сказал он с улыбкой, — а ведь я еще жив,
слава Богу, и, даст Бог, проживу еще долго, и не увидишь ты прекращения нашего славного рода.
Мне показалось вдруг, что ожил Юлико с его горячей преданностью, что Барбале
послала мне привет из далекого Гори, что с высокого синего неба глянули на меня любящие и нежные очи моей
деды…
Неточные совпадения
Теперь уж не до гордости // Лежать в родном владении // Рядком с отцами, с
дедами, // Да и владенья многие // Барышникам
пошли.
Но никто не мог переспорить отца, из его вкусных губ слова сыпались так быстро и обильно, что Клим уже знал: сейчас
дед отмахнется палкой, выпрямится, большой, как лошадь в цирке, вставшая на задние ноги, и
пойдет к себе, а отец крикнет вслед ему:
В воздухе плыл знакомый гул голосов сотен людей, и Самгин тотчас отличил, что этот гул единодушнее, бодрее, бархатистее, что ли, нестройного, растрепанного говора той толпы, которая
шла к памятнику
деда царя.
«Вот ведь это кто все рассказывает о голубом небе да о тепле!» — сказал Лосев. «Где же тепло? Подавайте голубое небо и тепло!..» — приставал я. Но
дед маленькими своими шажками проворно
пошел к карте и начал мерять по ней циркулем градусы да чертить карандашом. «Слышите ли?» — сказал я ему.
Плавание в южном полушарии замедлялось противным зюйд-остовым пассатом; по меридиану уже
идти было нельзя: диагональ отводила нас в сторону, все к Америке. 6-7 узлов был самый большой ход. «Ну вот вам и лето! — говорил
дед, красный, весь в поту, одетый в прюнелевые ботинки, но, по обыкновению, застегнутый на все пуговицы. — Вот и акулы, вот и Южный Крест, вон и «Магеллановы облака» и «Угольные мешки!» Тут уж особенно заметно целыми стаями начали реять над поверхностью воды летучие рыбы.