Неточные совпадения
— Да, — спохватившись
обращается он
к ней снова, не переставая работать локтями и плечами: — совсем из головы выскочило, надо же мне вам представиться. Так вот: меня зовут Горей… То есть, Игорем, виноват. Игорь Корелин, ученик седьмого
класса Н-ой гимназии, имей от роду шестнадцать с половиной лет. Как видите, все в порядке. A теперь, куда прикажете вас довести?
В каждом классе у Кранца были избранники, которых он мучил особенно охотно… В первом классе таким мучеником был Колубовский, маленький карапуз, с большой головой и толстыми щеками… Входя в класс, Кранц обыкновенно корчил примасу и начинал брезгливо водить носом. Все знали, что это значит, а Колубовский бледнел. В течение урока эти гримасы становились все чаще, и, наконец, Кранц
обращался к классу:
Неточные совпадения
Шестнадцатого апреля, почти шесть месяцев после описанного мною дня, отец вошел
к нам на верх, во время
классов, и объявил, что нынче в ночь мы едем с ним в деревню. Что-то защемило у меня в сердце при этом известии, и мысль моя тотчас же
обратилась к матушке.
Но Коля и сам держал его на почтительном расстоянии, уроки готовил отлично, был в
классе вторым учеником,
обращался к Дарданелову сухо, и весь
класс твердо верил, что во всемирной истории Коля так силен, что «собьет» самого Дарданелова.
— Что мне учить ее, — ответил Доманевич небрежно, — я с прошлого года знаю все, что он диктовал… Я, брат, «мыслю» еще с первого
класса. — И, окинув нас обычным, несколько пренебрежительным взглядом, Доманевич медленно проследовал
к своему месту. Теперь у него явилось новое преимущество: едва ли
к кому-нибудь из мелюзги учитель мог
обратиться за такой услугой…
Когда поднялась в обществе волна «народолюбия», заставшая юношей в высших
классах гимназии, они
обратились к изучению родного народа, но начали это изучение с книжек.
Единственно возможное и действительное средство для его спасения и охранения состоит в том, чтобы
обратиться к святейшему папе и признать над собою его духовную и светскую власть…» В таком же роде и современные, хоть бы французские, писатели сочиняют: один мелодраму — для доказательства, что богатство ничего не приносит, кроме огорчений, и что, следовательно, бедняки не должны заботиться о материальном улучшении своей участи; другой роман — для убеждения в том, что люди сладострастные и роскошные чрезвычайно полезны для развития промышленности и что, следовательно, люди, нуждающиеся в работе, должны всей душою желать, чтобы побольше было в высших
классах роскоши и расточительности и т. п.