Неточные совпадения
Немцы вытеснили сравнительно слабый отряд французов из Эльзас-Лотарингии и двинулись дальше, в глубь
страны. Здесь повторилась та же
история, что и в Бельгии. Разрушается прекрасный, наполненный лучшими произведениями искусства, замок Шантильи. A несколько позднее, громится и разрушается теми же гигантскими немецкими сорокадюймовыми снарядами один из величайших по красоте и старинной готической архитектуре Реймсский собор.
— Я, конечно, не думаю, что мои предки напутали в
истории страны так много и были так глупо преступны, как это изображают некоторые… фабриканты правды из числа радикальных публицистов.
Придавши своему труду характер преимущественно биографический, он не обратил внимания на общие задачи
истории страны и времени, в которых действовал Петр, и таким образом, отняв у себя оружие высшей исторической критики, не вышел из колеи прежних панегиристов, которых сам осуждает во введении к «Истории Петра».
Такова древняя
история страны, лежавшей за «концом России», на рубеже которой высился деревянный замок владетельных купцов Строгановых, окруженный на неизмеримое пространство дарованными им жалованными царскими грамотами землями с построенными их же иждивением городищами, поселками и крепостцами, кипевшими жизнью среди этого обширного безлюдья.
Неточные совпадения
Женщина рассказала печальную
историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую
страну женщины незаменимой отрадой.
Деликатностью обладал благовоспитанный человек либерального образа мысли, а скромностью Ерухимович наградил
историю одной
страны.
Взяв газету, он прилег на диван. Передовая статья газеты «Наше слово» крупным, но сбитым шрифтом, со множеством знаков вопроса и восклицания, сердито кричала о людях, у которых «нет чувства ответственности пред
страной, пред
историей».
Он крепко вытер бороду салфеткой и напористо начал поучать, что
историю делают не Герцены, не Чернышевские, а Стефенсоны и Аркрайты и что в
стране, где народ верит в домовых, колдунов, а землю ковыряет деревянной сохой, стишками ничего не сделаешь.
Выше сказано было, что колония теперь переживает один из самых знаменательных моментов своей
истории: действительно оно так. До сих пор колония была не что иное, как английская провинция, живущая по законам, начертанным ей метрополиею, сообразно духу последней, а не действительным потребностям
страны. Не раз заочные распоряжения лондонского колониального министра противоречили нуждам края и вели за собою местные неудобства и затруднения в делах.