Неточные совпадения
— Она права, млада сербка права, mesdames, — первая подняла
голос Наля Стремлянова, — рано еще объявлена, a объявят ее — так разве же не можем мы быть уверены в несомненной победе наших? Ведь, защищая обиженных братьев-славян, поднимет оружие наша милая
родина, голубушка-Россия. Так говорили мне мои братья, мой отец, все старшие. Так неужели же Господь не поможет нам победить зазнавшегося врага?
— Не ты ли это, Карл? — звучит уже много тише
голос австрийца. — Я так и знал, что ты вернешься, рано или поздно, товарищ… Так-то лучше, поверь… Долг перед
родиной должен был заставить тебя раскаяться в таком поступке. Вот, получай, однако… Бросаю тебе канат… Ловишь? Поймал? Прекрасно?.. Спеши же… Да тише. Не то проснутся наши и развязка наступит раньше, нежели ты этого ожидаешь, друг. [За дезертирство, т. е. бегство из рядов армии во время войны, полагается смертная казнь.]
Неточные совпадения
— Подумайте, Клим Иванович, о себе, подумайте без страха пред словами и с любовью к
родине, — посоветовал жандарм, и в
голосе его Клим услышал ноты искреннего доброжелательства.
Каждый раз, когда он думал о большевиках, — большевизм олицетворялся пред ним в лице коренастого, спокойного Степана Кутузова. За границей существовал основоположник этого учения, но Самгин все еще продолжал называть учение это фантастической системой фраз, а Владимира Ленина мог представить себе только как интеллигента, книжника, озлобленного лишением права жить на
родине, и скорее
голосом, чем реальным человеком.
— Вот вернулся я наконец на
родину, — продолжал он усталым
голосом, — приехал в Москву.
Девки в лес, я за ними», — веселая песня, которую, однако, он поет с такою скукой, что под звуки его
голоса начинаешь тосковать по
родине и чувствовать всю неприглядность сахалинской природы.
Но слушай: в
родине моей // Между пустынных рыбарей // Наука дивная таится. // Под кровом вечной тишины, // Среди лесов, в глуши далекой // Живут седые колдуны; // К предметам мудрости высокой // Все мысли их устремлены; // Всё слышит
голос их ужасный, // Что было и что будет вновь, // И грозной воле их подвластны // И гроб и самая любовь.