Неточные совпадения
Неприятель открыл, очевидно,
позиции нашей батареи и
будет теперь сыпать по ним даже ночью, без передышки, пользуясь прожектором и с Землина, и с парохода, что вторые сутки снует тут, по близости наших берегов.
Начальнику отряда, высланного вперед командиром корпуса, приказано
было занять эту деревушку. Не
было ни малейшего сомнения в том, что австрийцы находились в селении, но в какую силу можно
было насчитывать засевшего там неприятеля, этого не знал ни сам капитан Любавин, приблизившийся под прикрытием леса первым со своей ротой к передовым
позициям врага, и никто из его команды.
A те многие разы, что ловкие и проворные солдатики-дети подкрадывались и подползали к самым неприятельским
позициям, там, где трудно
было бы пробраться вполне взрослому человеку, — приносили незаменимые, драгоценные сведения о расположении врага своему начальству.
A за ними далеко — синяя же река. И над ними синело все в осенних мягких тонах высокое небо… Они
были еще там, далеко, в нескольких верстах от
позиций, занятых передовым сербским отрядом, но по этой медленно придвигающейся огромной массе артиллерии, пехоты и конницы можно
было угадать, какая страшная сила готовилась обрушиться на ничтожный по численности сербский передовой отряд.
Можно
было различить, как огромная синяя лавина закопошилась, окапываясь на выбранных ей
позициях.
Прилегавшая к русским
позициям местность
была сплошь покрыта болотом, на вязкой почве которого не
было никакой возможности уставить тяжелых орудий, чтобы принять с равной силой вызов неприятельских батарей.
Еще задолго до наступления сумерек, Павел Павлович вызвал охотников разыскать такую удобную
позицию. Вызвалась, как один человек, вся рота. Вызвались вместе с ней и двое ротных «детей», юные разведчики Корелин и Агарин. И опять Павел Павлович решил командировать на разведку «детей», повторяя себе чуть ли не в сотый раз, что там, где трудно
было бы пробраться взрослому человеку, может незаметно проскользнуть подросток.
Отвязать лошадь, вскочить в седло и дать сразу полный аллюр коню
было для Игоря делом одной минуты. Быстроногий венгерец понес его с места бешеным галопом по старой, уже знакомой дороге, ведущей к русским
позициям среди редкого болотистого леса.
— Вам хорошо говорить потише, — заворчал он, — вы основательно подкрепились в погребах расстрелянного пана, a каково-то мне, а? Во всяком случае,
будь проклят тот, кто нарушил наш покой, бродя здесь с ручным прожектором. Бьюсь об заклад, что это
был какой-нибудь шпион-галичанин, выслеживающий наши
позиций, и попадись мне только этот молодчик, я вымещу на его шкуре и это бесцельное шатанье наше за ним и это ночное бодрствование в сырой скверной дыре! — уже совершенно оживившись, заключил рябой.
Неточные совпадения
На пятый день отправились обратно в Навозную слободу и по дороге вытоптали другое озимое поле. Шли целый день и только к вечеру, утомленные и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого не застали. Жители, издали завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь скот и окопались в неприступной
позиции. Пришлось брать с бою эту
позицию, но так как порох
был не настоящий, то, как ни палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать не могли.
Фока, несмотря на свои преклонные лета, сбежал с лестницы очень ловко и скоро, крикнул: «Подавай!» — и, раздвинув ноги, твердо стал посредине подъезда, между тем местом, куда должен
был подкатить линейку кучер, и порогом, в
позиции человека, которому не нужно напоминать о его обязанности.
За последнее время, устраивая смотр мыслям своим, он все чаще встречал среди них такие отрезвляющие, каковы
были мысли о веретене, о паутине, тогда он чувствовал, что высота, на которую возвел себя, — шаткая высота и что для того, чтоб удержаться на этой
позиции, нужно укрепить ее какими-то действиями.
— Мысль, что «сознание определяется бытием», — вреднейшая мысль, она ставит человека в
позицию механического приемника впечатлений бытия и не может объяснить, какой же силой покорный раб действительности преображает ее? А ведь действительность никогда не
была — и не
будет! — лучше человека, он же всегда
был и
будет не удовлетворен ею.
— Вообще выходило у него так, что интеллигенция — приказчица рабочего класса, не более, — говорил Суслов, морщась, накладывая ложкой варенье в стакан чаю. — «Нет, сказал я ему, приказчики революций не делают, вожди, вожди нужны, а не приказчики!» Вы, марксисты, по дурному примеру немцев, действительно становитесь в
позицию приказчиков рабочего класса, но у немцев
есть Бебель, Адлер да — мало ли? А у вас — таких нет, да и не дай бог, чтоб явились… провожать рабочих в Кремль, на поклонение царю…