Неточные совпадения
В одном из таких госпиталей, в белой, чистой, просторной горнице лежит Милица. Ее осунувшееся за долгие мучительные дни болезни личико кажется неживым. Синие тени легли под глазами… Кожа пожелтела и потрескалась от жара. Она по
большей части находится в забытьи. Мимо ее койки медленно, чуть слышно проходят сестрицы. Иногда задерживаются, смотрят в лицо, ставят термометр, измеряющий температуру, перебинтовывают
рану, впрыскивают больной под кожу морфий…
Сегодня она чувствует сама начало своего выздоровления… Ей лучше, заметно лучше, так пусть же ей дадут говорить… О, как она несчастна! Она слабенькая, ничтожная, хрупкая девочка и
больше ничего. A между тем, y нее были такие смелые замыслы, такие идеи! И вот, какая-то ничтожная
рана,
рана навылет шальной пулей и она уже больна, уже расклеилась по всем швам, и должна лежать недели, когда другие проливают свою кровь за честь родины. Разве не горько это, разве не тяжело?
— Я сам просил, чтобы меня оставили… тряско ехать… хуже. Все равно где ни умереть. Этот негр, — у него
большая рана в паху… он тоже не мог ехать…
Кусок черного мертвого мяса ему вырезали и выбросили, как тряпку, и доктор велел нам каждые два часа промывать
большую рану, оставшуюся после операции.
Неточные совпадения
Алексей Александрович холодно улыбнулся одними губами, желая показать ей и самому себе твердость своего убеждения; но эта горячая защита, хотя и не колебала его, растравляла его
рану. Он заговорил с
большим оживлением.
Он был хотя пьян, но пришел: осмотрел
рану и объявил, что она
больше дня жить не может; только он ошибся…
— Щека разорвана, язык висит из
раны. Я видела не менее трехсот трупов…
Больше. Что же это, Самгин? Ведь не могли они сами себя…
Во время пути я наступил на колючее дерево. Острый шип проколол обувь и вонзился в ногу. Я быстро разулся и вытащил занозу, но, должно быть, не всю. Вероятно, кончик ее остался в
ране, потому что на другой день ногу стало ломить. Я попросил Дерсу еще раз осмотреть
рану, но она уже успела запухнуть по краям. Этот день я шел, зато ночью нога сильно болела. До самого рассвета я не мог сомкнуть глаз. Наутро стало ясно, что на ноге у меня образовался
большой нарыв.
Обед был
большой. Мне пришлось сидеть возле генерала Раевского, брата жены Орлова. Раевский был тоже в опале с 14 декабря; сын знаменитого Н. Н. Раевского, он мальчиком четырнадцати лет находился с своим братом под Бородином возле отца; впоследствии он умер от
ран на Кавказе. Я рассказал ему об Огареве и спросил, может ли и захочет ли Орлов что-нибудь сделать.