Пылающий символ. Том 1

Анна Князева, 2023

На круизном лайнере в Средиземноморье происходит загадочное убийство. Элину Коган, бывшую сотрудницу израильской военной прокуратуры, подозревают в косвенном соучастии. Однако после покушения на нее саму девушка начинает собственное расследование и сталкивается с невидимым, но сильным противодействием. Поиски преступника приводят Элину к тайне, связанной со старинными пергаментами. Они хранят информацию, способную поколебать веру в Спасителя. К тому же выясняется, что за крамольными документами охотятся сотрудники Ватикана и члены радикальной христианской группировки… В действительности же эта таинственная история началась еще в Древнем Риме, в доме гостинщика из Дрепана. В то время Римская империя теряла территории, ее раздирали алчные узурпаторы и дикие племена. Однако судьба империи решалась не в столице, а в маленьких городах. Провинциалы из небогатых семей делали головокружительную карьеру, спасали отечество и создавали Новый Рим, определяя будущее Европы и Средиземноморья. В романе история далекого прошлого причудливо переплетается с событиями наших дней. Главные герои настоящего и прошлого расследуют преступления, переживают опасные приключения, любят и ненавидят…

Capitolo III

Турция, Мраморное море.

Лайнер «Олимпик».

Наше время

Шел третий час неведения и догадок. Пассажиры «Олимпика» разбрелись по салонам и палубам лайнера в ожидании сообщений от круизного менеджера.

Капитан, имевший неосторожность выйти из рубки, тут же был окружен толпой желающих узнать подробности убийства. Менее любопытных волновал перенос экскурсий.

— Когда нас выпустят в порт?!

— Мы заплатили деньги и не собираемся весь отпуск провести на «Олимпике»!

— Нас повезут в Херсек?

Капитан поднял руки, будто сдаваясь:

— Господа! Еще немного терпения, и все будет улажено. Как только что-нибудь прояснится, информацию доведут до сведения всех пассажиров.

Элина сидела у барной стойки возле бассейна и, потягивая сок, прислушивалась к тому, о чем говорили две пожилые американки.

— Белое вино отдает какой-то кислятиной… — сказала полная дама в шортах.

Ее подруга заметила:

— Лучше пить кислятину, чем лежать со свернутой головой.

— Труп еще на борту?

— Говорят, его положили в кухонный холодильник.

— А это законно?

— Нужно спросить у капитана.

— Подумать только: на месте этой девушки могли оказаться ты или я…

— Здесь свободно? — Табурет возле Элины оседлал мужчина в солнцезащитных очках и надвинутой на нос шляпе.

— Думаю, да.

Он взял себе виски и, оглядев Элину, представился:

— Меня зовут Лу́ ка.

Она проронила:

— Я — Элина.

— Надолго мы тут застряли?

— Могу лишь догадываться, — ответив на вопрос, Элина окинула его любопытным взглядом.

Он выглядел лет на тридцать, но, скорее всего, был существенно старше. Во всем его облике ощущалось внимание к малейшим деталям собственной внешности: чисто выбритый подбородок, ровный загар и тщательно отутюженная рубашка.

Лука снял солнцезащитные очки:

— А что подсказывает ваша интуиция?

— На берег сойдем только к вечеру, — предположила она.

Поправив шляпу, Лука озабоченно хмыкнул:

— Не удивлюсь, если корабль задержат в порту Яловы.

Разговор носил безотносительный, формальный характер. Элина быстро заскучала. Оглядевшись, она встретилась взглядом с Богданом. Он резко встал и, подойдя вплотную, столкнул Луку с табурета.

Тот возмутился:

— В чем дело?! — Однако, взглянув на Богдана, кивнул: — Все понял. Девушка — ваша.

Когда Лука ушел, Элина приказала Богдану:

— Теперь объясните, что это было.

— Терпеть не могу наглецов! — зло прорычал Богдан.

— Из вас двоих наглец — это вы.

— Он приставал!

— Даже если так, вам-то какое дело? — Элина спрыгнула с табурета и в сердцах оттолкнула Богдана.

Уже через мгновенье они разошлись и встретились лишь за обедом, который из-за чрезвычайной ситуации начался на два часа позднее обычного.

Теофилус Чезарини воздал молитву Господу, и все сидевшие за столом в полном молчании приступили к трапезе, даже Богдан. По его лицу было видно: он осознает серьезность ситуации и многого опасается.

На протяжении обеда Ердын Экинджи не раз заговаривал на разные темы, но его никто не поддерживал, и разговор не клеился. Рано или поздно каждый исподволь бросал взгляд на пустующий стул, рядом с которым сидела заплаканная шведка, подруга Оды.

Все разговорились только к десерту. Причиной послужило легкое вино, а поводом — появление круизного менеджера. Поджарый мужчина лет сорока пяти вошел в ресторан в сопровождении двух помощников. Казалось, он был подавлен грузом колоссальной ответственности, которая легла на его плечи.

— Дамы и господа! Попрошу внимания!

Все, кто был в обеденном зале, притихли и устремили взгляды на него. Кому не было видно, задвигали стульями.

Он продолжил:

— Я сожалею о случившейся трагедии, скорблю и приношу свои извинения.

От какого-то стола донеслось:

— Убийцу нашли?

— Я не уполномочен давать подобную информацию. Расследованием занимаются полицейские.

— Лайнер задержат в Ялове?

— Круиз будет продолжен, но следственная группа останется на борту.

— Надолго?

— Этого я не знаю.

— А как насчет сегодняшних экскурсий?

Круизный менеджер заглянул в свой планшет:

— Экскурсия на термальные воды в Ялову отменяется.

За столами возмущенно загалдели:

— Ну все! Началось!

— А как же поездка в Херсек?

— Поездка в Херсек состоится. Всех желающих поехать прошу поспешить с обедом. В связи с переносом времени возвращаться на «Олимпик» придется затемно.

И снова задвигались стулья, кое-кто уже поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Прошу внимания! — менеджер форсировал голос. — Я должен вас ознакомить с обязательными требованиями!

Все смолкли, и он заговорил несколько тише:

— Первое требование: обязательный учет убытия в терминале. Не забывайте прикладывать к устройству корабельную карточку.

Его поторопили:

— Второе?!

— Проход к микроавтобусам строго по коридору из полицейских.

Богдан выкрикнул:

— В Ялове началась война?!

На него сердито зашикали, и менеджер по круизу продолжил:

— Третье: в каждый микроавтобус садится не более шести человек, в полном соответствии с рассадкой за обеденными столами. — Перехватив взгляд епископа, он уважительно поклонился: — Ваше Преосвященство вместе с помощником поедет на лимузине.

— Благодарю, но я поеду один, — ответил тот.

— И, наконец, четвертое…

— Боже мой, когда же это закончится! — Лидия в изнеможении уткнулась лицом в скатерть. Было очевидно: она переняла у Богдана склонность к бунтарству и пыталась ему подражать.

–…в каждом автобусе едет сопровождающий полицейский, — продолжил менеджер. — Во время экскурсии прошу держаться поближе к экскурсоводу и группе.

От первых столов донеслось:

— Мы будем под стражей?

Богдан состроил ехидную мину:

— За нами будут присматривать.

— Думаю, что вам не следует задираться, — назидательно заметил епископ. — Благодарите Господа, что нас отпускают с корабля. За разрешением на экскурсию пришлось обращаться к министру внутренних дел.

— Неужели все настолько серьезно? — спросил Ердын Экинджи.

— Утром с «Олимпика» пожелали сойти два десятка туристов и группа паломников из Египта. Возникла щекотливая ситуация, — Теофилус Чезарини скромно потупился. — Пришлось использовать личное знакомство с министром.

— Мы всем обязаны вам, — догадалась Нинель Николаевна. — От себя лично сердечно благодарю. Если бы экскурсию в Дрепан отменили, я бы расстроилась.

— А я бы пережила! — с вызовом заявила Лидия.

— При чем здесь Дрепан? — удивился Богдан. — Выходит, мы не едем в Херсек?

Нинель Николаевна перевела глаза на болгарина:

— Современный Херсек стоит на месте древнеримского Дрепана. Это одно и то же место на карте Турции.

Тем временем круизный менеджер покинул обеденный зал, и Нинель Николаевне пришлось уточнять время отправления на экскурсию у его помощников. Никто из сидевших за двадцатым столом не пожелал остаться на лайнере, все собрались в Херсек.

Богдан очень точно выразил их солидарную позицию:

— Мужество свободного человека — бегство от неприятностей.

— Вот уж не ожидала, что вы читали Спинозу, — заметила Нинель Николаевна и безнадежно махнула рукой. — Впрочем, от вас можно ожидать чего угодно!

Процедура посадки на экскурсионные автобусы оказалась не такой унизительной, как ожидалось, — коридора из автоматчиков не было. Группы сформировали еще на борту лайнера и вывели к микроавтобусам в сопровождении полицейских.

В двадцатый автобус сопроводили четырех пассажиров: Элину, Лидию, Нинель Николаевну и Богдана. Ердын Экинджи, как видно, передумал или же опоздал на посадку.

За несколько минут до отправления Нинель Николаевна вспомнила, что забыла взять видеокамеру и потребовала сопроводить ее на «Олимпик». Лидия обещала, что будет снимать на телефон, но профессорша настояла на своем и ушла на лайнер в сопровождении полицейского. Назад они вернулись втроем, к ним присоединился Ердын Экинджи, который опоздал из-за того, что прилег отдохнуть и не завел будильник.

К пяти пассажирам с «Олимпика» приставили тихого полицейского, который сел на заднее сиденье и никак себя не выказывал. Чего нельзя было сказать об экскурсоводе: стокилограммовый здоровяк Серхат с трудом перемещался в проходе микроавтобуса, перекрывая обзор.

В первые минуты после отъезда из Яловы комментировать было нечего: вдоль дороги рядами шли типовые трехэтажные дома. Иногда над ними возникали купола мечетей и остроконечные пики минаретов.

Серхат тем не менее нашел о чем рассказать:

— Я знаю, что у вас сорвалась экскурсия к термам Яловы. Позвольте, вкратце о них расскажу. Термальный курорт Ялова знаменит минеральными источниками со времен Османской империи. Но еще в третьем веке римский император Константин, сын Равноапостольной царицы Елены, приезжал туда лечиться и отдыхать. — Серхат остановился в проходе между креслами и спросил у Нинель Николаевны: — У вас тематический круиз?

Она охотно ответила:

— Мы путешествуем по местам зарождения раннего христианства.

— В таком случае стоит продолжить, — Серхат расплылся в добродушной улыбке. — Император Константин известен тем, что покончил с преследованием христиан и активно поддерживал церковь. «In hoc signo vinces!»^[31] — эти слова и крест увидел он в небе перед сражением^[32]. Поверив в знамение, Константин приказал своим легионерам начертать кресты на щитах и одержал победу.

— Его мать, Святая Елена, не раз приезжала в Ялову, — вмешалась Нинель Николаевна. — Позднее император Константин переименовал город Дрепан в Еленополь — в честь собственной матери.

— А вы неплохо разбираетесь в истории христианства, — заметил экскурсовод.

— Я неплохо разбираюсь в истории в целом, — уверенно заключила профессорша.

Серхат продолжил рассказ:

— Что касается Дрепана, он располагался на побережье, возле длинного мыса, который образует удобную гавань. В ней прятались от бурь корабли, и со временем в гавани построили порт и судостроительные верфи. В мелководной лагуне стали выращивать креветок, устриц, крабов и рыбу. Место оказалось удобным для путешественников. Выступающий мыс Дрепана был максимально близок к противоположному берегу, и здесь была кратчайшая переправа. Скоро вы сами увидите это место.

Глядя через окно на поля с рядами низкорослых кустарников, Богдан уточнил:

— Вы сказали, что в гавани были верфи?

— Здесь строили военные корабли, но верфи не сохранились.

— Для строительства кораблей нужен лес.

Серхат согласился:

— Уверен, что да.

— Но в этой местности леса нет. Из чего же древние римляне строили свои корабли?

— Может быть, его откуда-то доставляли? — предположила Элина.

— Слишком дорого, — прокомментировал Ердын Экинджи. — Это я могу утверждать как опытный инженер-строитель.

Ясность, как всегда, внесла всезнающая Нинель Николаевна:

— Во времена древних римлян здесь произрастали густые леса. То, что вы наблюдаете сейчас, — результат многовековой деятельности недальновидного человечества.

— В такое трудно поверить… — грустно проронила Элина.

— Могу привести пример: во времена греческой экспансии многие острова в Средиземном море были покрыты лесами, но за время существования там греческих колоний они были полностью вырублены.

— Уже прибываем в Херсек! — Серхат оживился. — Обращаю ваше внимание: мы едем по древнеримской дороге. Спустя многие века она пролегает там же, где была.

Ердын Экинджи протянул Элине непочатую бутылку воды:

— Пить не хотите?

— У меня есть вода, — ответила она и покосилась на Нинель Николаевну.

Та вполголоса проронила:

— По-моему, он за вами ухаживает.

Элина дернула плечиком и тут же услышала позади себя голос Богдана:

— Не позволяйте турецкому Аполлону себя окрутить.

— Вам-то какое дело? — поинтересовалась она.

— Турецкая удача — беда для болгарина.

— Только что придумали?

— Болгарская поговорка.

— Кыш! — Элина взмахнула рукой и случайно шлепнула его по лицу. Смутившись, заметила: — Простите, я не собиралась разбивать вам физиономию.

Богдан притворно вздохнул:

— Большая рана заживет, плохое слово не забудется. Это, чтоб вы знали, тоже болгарская поговорка.

— И этот туда же… — заметила Нинель Николаевна и поинтересовалась у Серхата: — Есть информация о том, где стояла гостиница, в которой родилась Святая Елена?

— Мы скоро туда приедем, — пообещал экскурсовод.

— Не говорите ерунды! — громко сказал Богдан. — По прошествии двух тысячелетий этого знать нельзя.

— Речь идет о некоем символическом месте, — миролюбиво заметила Нинель Николаевна. — Все здешнее побережье усыпано каменными кладками древних городов. Они вкривь и вкось наслаиваются и примыкают друг к другу, и уже ни в чем нельзя разобраться. — Обернувшись, профессорша взглянула на Лидию, которая сидела рядом с Богданом: — Ты слышала? Сейчас мы увидим, где жила Святая Елена.

— Веришь в сказки для наивных туристов? — спросила девочка. — Это на тебя не похоже.

— У меня есть предложение! — Богдан поднял руку. — Пойдемте лучше в универмаг за одеждой! — Он хлопнул себя по коленке. — Вторые сутки в одних штанах.

Автобус тем временем съехал с трассы и свернул на узкую дорогу.

Серхат склонился и посмотрел в окно:

— Мы прибываем на место.

Элина оглядела каменистую площадку, за которой виднелись ряды ухоженной зелени, двухэтажное здание и сельскохозяйственные постройки. Рядом с площадкой уже припарковались микроавтобусы и белый лимузин, возле которого в фиолетовой сутане стоял Теофилус Чезарини. Склонив голову, он молился.

— Епископ, и тот переоблачился, — сказал Богдан. — Давайте по-быстрому все осмотрим — и сразу в универмаг.

Элина встала с кресла и, перед тем как выйти из автобуса, насмешливо проронила:

— Шутник…

В сопровождении экскурсовода и полицейского пятеро пассажиров прошли в глубь площадки.

Серхат остановился у полуразрушенной каменной стены и, дождавшись, когда экскурсанты выстроятся возле него, заговорил:

— С большой долей вероятности можно предположить, что именно в этом месте жила Святая Елена. Древние авторы утверждают, что Елена родилась в простой семье. Одни считают, что она работала служанкой в таверне. Другие приходят к выводу, что Елена была дочерью владельца постоялого двора для должностных лиц римской империи, которые останавливались там не только для того, чтобы отдохнуть, но и чтобы поменять лошадей. Как правило, постоялые дворы строили на расстоянии тридцати миль друг от друга, что приравнивалось к одному дневному переходу в повозке, и располагали их на перекрестках дорог.

— А разве не сохранились старинные карты? — поинтересовалась Нинель Николаевна. — В Херсеке или в Ялове наверняка есть исторический музей.

— Музей, конечно же, есть, я видел там карты древнеримских дорог, но они весьма и весьма условны.

— Этого добра и в интернете хватает, — согласилась профессорша.

— К слову о древнеримских дорогах, — снова заговорил Сер-хат. — В Дрепане, как раз в этом месте, пересекались три: одна вела к верфи, другая — к переправе, а третья — в Рим. Их пересечение вполне подходило для строительства постоялого двора.

— И это все, что сохранилось? — Лидия кивнула на остаток стены и, скучая, зевнула. — Стоило ради этого тащиться в такую даль.

— Видишь ли, девочка… — медленно заговорила Нинель Николаевна. — Если бы ты знала или хотя бы представляла, какую роль Святая Елена сыграла в жизни женщины в целом, ты бы так не говорила.

— Бабуля, вечно ты все преувеличиваешь!

— У древних римлян и греков женщина была собственностью. Ею владел отец или муж. Часто она не имела даже имени. Особенно это касалось плебеек.

— Считалась неодушевленной?

— Вот именно! И только христианство подарило женщине душу. До некоторых пор христианская религия была основана лишь на преданиях. Материальные подтверждения и святыни появились у христиан после поездки Святой Елены в Иерусалим и Вифлием, где она обрела реликвии и основала храм Гроба Господня. Елена дала христианству материальную жизнь, а узаконил христианство император Конастантин, ее сын.

Не успела Нинель Николаевна договорить, как ее голос заглушили сирены. К площадке подъехали два полицейских автомобиля с включенными проблесковыми маячками. Из них выскочили шестеро вооруженных полицейских и окружили Богдана.

— Богдан Стоянов Апостолов? — спросил старший офицер.

— Ну я… — растерянно проронил болгарин.

Офицер громко зачитал ему несколько фраз и помахал документом. Щелкнули наручники, и Богдана поволокли к полицейскому автомобилю.

Все произошло слишком быстро, никто не успел отреагировать на его арест, и только Серхат, выдержав паузу, тихо проронил:

— А мы продолжаем нашу экскурсию…

Арест болгарина омрачил поездку в Херсек. Проведя больше часа на каменистом пятачке, где, по утверждению Серхата, когда-то стояло мансио, в котором родилась Святая Равноапостольная царица Елена, путешественники направились к заливу (на место древнеримских верфей), потом — на окончание мыса, откуда пролегала автомобильная дорога на противоположный берег залива.

На протяжении всего пути никто не слушал экскурсовода. Каждый думал о своем или, что вероятнее всего, об аресте Богдана. Всем было ясно, что он как-то связан с убийством Оды.

Только однажды Лидия спросила у бабушки:

— А что значит «равноапостольная»?

— Равная апостолам по величию, — объяснила ей Нинель Николаевна.

— Теперь понятно, — сказала девочка, и на этом их разговор закончился.

В Ялову они возвратились затемно и сразу разошлись по каютам.

В одиннадцать вечера лайнер «Олимпик» вышел в Мраморное море и, согласно маршруту, направился в Кушадасы, ближайший к Эфесу порт.

Утром, едва проснувшись, Элина вышла на балкон, взглянула на блиставшее солнцем море и вдруг услышала стук.

Накинув халат, она подошла к двери и заглянула в глазок:

— Кто там?

— Откройте, это полиция, — ответили ей по-английски.

Одновременно с этим к глазку приблизился развернутый документ.

Элина открыла дверь и увидела перед собой двух мужчин в форме. Взяв в руки документ, она сверила внешность его владельца с фотографией и прочитала вслух:

— Айзак Таскиран, следователь. — Переведя взгляд на второго, спросила: — Вы кто такой?

— Это Ибрагим Ядигар, мой помощник, — сказал Таскиран и забрал свое удостоверение. — Можем пройти в каюту?

— Зачем?

— Надо поговорить.

— Проходите… — Элина плотнее запахнула халат, отступила в сторону и, дождавшись, когда мужчины пройдут в гостиную, захлопнула дверь.

Как только расселись, она спросила:

— О чем пойдет речь?

— Вероятно, вы уже слышали, что на корабле случилось убийство.

— При чем здесь я?

Следователь многозначительно обронил:

— Пока ни при чем.

Элина встала, прошла к выходу и распахнула дверь.

— Прошу вас уйти!

— Зачем же так жестко?

— Мне не нравится ваша манера вести разговор. Впредь, если решите меня допрашивать, сделайте это официально в присутствии адвоката.

Мужчины переглянулись, и Айзак Таскиран отчетливо произнес:

— Служба в военной прокуратуре Израиля пошла вам на пользу, Элина Коган.

— Откуда у вас эти сведения? — Она закрыла дверь и вернулась на место.

— У каждого ведомства существуют свои каналы. О них не принято говорить. — Следователь сделал жест, предлагая ей сесть. — Мы в некотором роде пришли к вам как к коллеге.

— Ну, говорите.

— Вы знакомы с Богданом Апостоловым?

— В обеденном зале сидим за одним столом, но познакомились в дороге. По чистой случайности ехали в порт в одном такси.

Следователь и его помощник снова переглянулись.

Элина с нажимом повторила:

— По чистой случайности!

Айзак Таскиран улыбнулся и поднял руки:

— Никто не подвергает это сомнению. Еще один вопрос: что можете рассказать о болгарине?

— Обычный человек, — начала Элина. — Немного самовлюблен и заносчив, но это не может характеризовать его как преступника.

— В целом вы правы, однако в общении за столом Апостолов мог проявить и другие качества.

— За столом мы говорим на отвлеченные темы, — она отвечала сдержанно, понимая, что каждое неосторожное слово может вызвать непредсказуемые последствия.

— О чем, например? — уточнил помощник следователя.

— Например, о том, что Собор Святой Софии с недавнего времени стал мечетью.

— Понимаю… — проронил Таскиран. — Слышал, за вашим столом сидит католический священник?

— Епископ Теофилус Чезарини. Его тоже будете допрашивать?

— Нет-нет… Что вы!

— Кажется, Чезарини — друг вашего министра внутренних дел…

— Это — без комментариев! — прервал ее Таскиран. — Если не возражаете, вернемся к Богдану Апостолову.

— Что еще вас интересует?

— Возможно, вы заметили какие-то особенности в его поведении. Например: опаску, раздражительность или неуверенность…

Элина с улыбкой пожала плечиком:

— По-моему, он — веселый малый, жизнерадостный бонвиван. Чего ему опасаться?

— Кажется, вы симпатизируете этому типу, поэтому так сдержаны в оценках, — сказал Таскиран и перешел к делу: — Видели Богдана Апостолова рядом с Одой Густафссон?

— Да.

— Где и когда?

— После ужина в ночном клубе.

— Расскажите подробнее.

— Я и моя соседка по столу…

— Мадам Астахова? — уточнил следователь.

— Мне неизвестна ее фамилия.

— Продолжайте.

— После ужина, гуляя по палубе, мы с Нинель Николаевной и ее внучкой зашли в ночной клуб. Там увидели Богдана Апостолова, который танцевал с той самой шведкой.

— Одой Густафссон?

— Вероятно — да.

— Кто-нибудь еще из ваших знакомых был тем вечером в клубе?

— Турок Ердын Экинджи.

— Кто еще?

— Подруга Оды.

— Агнетта Зандберг?

— С ней я не знакома, но за обеденным столом они с Одой сидели рядом.

— Агнетта и Экинджи были вместе?

— Думаю, да. По крайней мере, танцевали друг с другом.

Айзак Таскиран что-то записал в своем планшете, после чего уточнил:

— Это все, что можете рассказать?

— Утром следующего дня я встретила Апостолова у бассейна.

— Так-так… Прошу, продолжайте.

— Он выглядел как человек, накануне перебравший спиртного и, судя по всему, спал не раздеваясь.

— Это интересно… Почему вы так решили?

— Богдан был в той же одежде, что днем раньше, и она была помятой.

— Вам известно, почему Апостолов путешествует без багажа? — спросил следователь.

— Это последнее, что меня интересует.

— Он сам ничего вам не рассказывал?

— Помнится, в Херсеке Апостолов хотел поехать в универмаг.

— Предполагаете, за одеждой?

— Скорее всего, да.

Айзак Таскиран закрыл свой планшет и с недовольным видом передал его помощнику.

— Мутная история, не находите?

— Что же в ней мутного? — поинтересовалась Элина.

— Все!

— Нельзя обвинять человека в убийстве женщины только потому, что накануне вечером он с ней танцевал.

— И не только… — вмешался помощник следователя Ибрагим Ядигар. — Апостолов последним видел Оду Густафссон живой. Он пробыл в ее каюте с половины первого ночи до трех. Это зафиксировали камеры наблюдения. В шесть утра в каюту вернулась Агнетта Зандберг и обнаружила подругу со свернутой шеей.

— Важная информация, — дополнил Таскиран. — С трех часов ночи до шести утра в каюту Густафссон никто не входил.

Элина опустила глаза и, чуть помолчав, проронила:

— Слишком очевидно…

— О чем это вы? — напрягся следователь.

— Чересчур очевидные факты иногда заводят в тупик.

— Полагаете, болгарин не виноват?

— Я так не сказала.

— Тогда что же вы имели в виду?

— Богдан и Ода познакомились тем же вечером и, судя по времени, проведенному в ее каюте, он получил свое. Болгарину незачем было ее убивать.

— Случается и не такое.

— Случается, — согласилась Элина. — Надеюсь, расследуя это дело, вы примете во внимание все детали и факты.

— Имеете в виду что-то конкретное? — уточнил Таскиран.

— Только факты, которые выпадают из общей картины преступления.

Он неожиданно выпалил:

— Вспоротый матрас, например, показался бы вам странным?

Она с пониманием кивнула:

— Вполне.

Возникло секундное замешательство, после которого Айзак Таскиран тяжело вздохнул:

— Ну, что же… Сказав «а», скажу и «б»… После задержания Апостолова в Херсеке его привезли на «Олимпик». К тому времени я уже получил ордер на обыск его каюты…

— Что-нибудь нашли? — вырвалось у Элины.

— Когда мы вошли в каюту, то заметили, что до нас там кто-то уже побывал. Помимо вспоротого матраса было раскурочено все, что могло служить тайником.

— Апостолов что-то прятал?

— Я спрашивал, но он не признался.

— И как это связано с убийством?

— Пока не знаю, — следователь встал и, прощаясь, протянул Элине руку. — Если у вас появятся какие-нибудь мысли на этот счет, сообщите мне.

— Как с вами связаться?

— Теперь мы будем часто встречаться.

На завтрак Элина опоздала, и пока она собиралась, наступило время обеда. К ее приходу в ресторан за столом уже сидели все ее сотрапезники. Все, кроме Богдана.

Епископ, как обычно, прочел молитву, и они приступили к обеду.

— Вас, кажется, допрашивали? — спросила Нинель Николаевна у Элины.

— Следователь Таскиран назвал это беседой, — ответила та.

— Он считает, что девушку убил наш болгарин?

— Богдан взят под стражу, и думаю, что не зря, — довольно неуклюже вмешался Ердын Экинджи. — В этом мире не осталось ничего святого!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

31

«In hoc signo vinces!» (лат.) — Сим победиши!

32

Битва с императором Максенцием у Мульвиева моста вблизи Рима в 312 г.