Неточные совпадения
Один экзамен сбыли. Оставалось еще целых пять, и в том числе география, которая ужасно смущала меня. География мне не давалась почему-то: бесчисленные наименования незнакомых рек, морей и гор не
укладывались в моей голове. К географии, к тому же, меня не подготовили дома,
между тем как все остальные предметы я прошла с мамой. Экзамен географии был назначен по расписанию четвертым, и я старалась не волноваться. А пока я усердно занялась следующим по порядку русским языком.
Неточные совпадения
Когда все было схоронено, когда даже шум, долею вызванный мною, долею сам накликавшийся,
улегся около меня и люди разошлись по домам, я приподнял голову и посмотрел вокруг: живого, родного не было ничего, кроме детей. Побродивши
между посторонних, еще присмотревшись к ним, я перестал в них искать своих и отучился — не от людей, а от близости с ними.
Далее, в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван и несколько таких же мягких кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый столик с двумя свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала длинная оттоманка, на которой свободно могли
улечься два человека, ноги к ногам. У четвертой стены, прямо против дивана и орехового столика, были два шкафа с книгами и
между ними опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
Это были короткие дроги с четырьмя столбиками по углам,
между которыми очень ловко
укладывались снопы в два ряда, укрепленные сверху гнетом и крепко привязанные веревками спереди и сзади.
Дома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом
укладывался спать, выходили сидеть на балкон. Ночи все это время были теплые до духоты. Вихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживался на мягком диване, а Мари помещалась около него и, по большей частя, склоняла к нему на плечо свою голову. Разговоры в этих случаях происходили
между ними самые задушевнейшие. Вихров откровенно рассказал Мари всю историю своей любви к Фатеевой, рассказал и об своих отношениях к Груше.
Собака же, покрутившись раза два или три на одном месте, угрюмо
укладывалась у ног его, втыкала свою морду
между его сапогами, глубоко вздыхала и, вытянувшись во всю свою длину на полу, тоже оставалась неподвижною на весь вечер, точно умирала на это время.