Неточные совпадения
Наступил час
отъезда. Ни я, ни мама с Васей ничего не ели за ранним завтраком. У крыльца стояла линейка; запряженный
в нее Гнедко умильно моргал своими добрыми глазами, когда я
в последний раз подала ему кусок сахару. Около линейки
собралась наша немногочисленная дворня: стряпка Катря с дочуркой Гапкой, Ивась — молодой садовник, младший брат кучера Андрея, собака Милка — моя любимица, верный товарищ наших игр — и, наконец, моя милая старушка няня, с громкими рыданиями провожающая свое «дорогое дитятко».
Неточные совпадения
Часа два спустя я уже был
в Рябове и вместе с Анпадистом, знакомым мне мужиком,
собирался на охоту. До самого моего
отъезда Пеночкин дулся на Софрона. Заговорил я с Анпадистом о шипиловских крестьянах, о г. Пеночкине, спросил его, не знает ли он тамошнего бурмистра.
Народ,
собравшись на Примроз-Гиль, чтоб посадить дерево
в память threecentenari, [трехсотлетия (англ.).] остался там, чтоб поговорить о скоропостижном
отъезде Гарибальди. Полиция разогнала народ. Пятьдесят тысяч человек (по полицейскому рапорту) послушались тридцати полицейских и, из глубокого уважения к законности, вполовину сгубили великое право сходов под чистым небом и во всяком случае поддержали беззаконное вмешательство власти.
Скоро я заметил, что стали решительно
сбираться в Оренбург и что сам дедушка торопил
отъездом, потому что путь был не близкий.
Я
собрался мигом, но момент
отъезда был выбран не совсем удачно. Кёльнский поезд выходил из Парижа вечером; сверху сыпалось что-то похожее на пашу петербургскую изморозь, туман стлался по бульварам и улицам, и,
в довершение всего, платформа железнодорожной станции была до крайности скудно освещена. Все это, вместе взятое и осложненное перспективами дорожных неудобств, наводило уныние и тоску.
Панталеоне тоже
собирался в Америку, но умер перед самым
отъездом из Франкфурта. «А Эмилио, наш милый, несравненный Эмилио — погиб славной смертью за свободу родины,
в Сицилии, куда он отправился
в числе тех „Тысячи“, которыми предводительствовал великий Гарибальди; мы все горячо оплакали кончину нашего бесценного брата, но, и проливая слезы, мы гордились им — и вечно будем им гордиться и свято чтить его память!