Неточные совпадения
Анна Фоминишна, моя попутчица, старалась всячески рассеять меня, рассказывая мне о Петербурге, об
институте, в котором воспитывалась она сама и куда везла меня теперь. Поминутно при этом она угощала меня пастилой, конфектами и яблоками, взятыми
из дома. Но кусок не шел мне в горло. Лицо мамы, такое, каким я его видела на станции, не выходило
из памяти, и мое сердце больно сжималось.
После завтрака, состоявшего
из пяти печеных картофелин, куска селедки, квадратика масла и кружки кофе с бутербродами, нам роздали безобразные манто коричневого цвета, называемые клеками, с лиловыми шарфами и повели в сад. Большой, неприветливый, с массой дорожек, он был окружен со всех сторон высокой каменной оградой. Посреди площадки, прилегавшей к внутреннему фасаду
института, стояли качели и качалка.
Вензель «душки» вырезывается перочинным ножом на «тируаре» (пюпитре), а некоторые выцарапывают его булавкой на руке или пишут чернилами ее номер, потому что каждая
из нас в
институте записана под известным номером.
Ее действительно не любили другие наставницы за ее слишком мягкое, сердечное отношение к институткам и не раз жаловались начальнице на некоторые ее упущения
из правил строгой дисциплины, и она уже решила оставить службу в
институте.
Я с Ниной и еще несколькими «седьмушками» уселись под портретом императора Павла, основателя нашего
института, и смотрели на танцы, как вдруг передо мной как из-под земли вырос длинный и худой как палка лицеист.
— Mesdames, одна
из ваших подруг, — начала торжественно Арно, войдя в класс и влезая на кафедру, — преступила правила нашего
института и должна быть строго наказана. Таких шалостей нельзя простить! Это… это… возмутительно! — горячилась она. — Я буду настаивать на исключении Бельской, если она чистосердечно не покается и не укажет на девушку, купившую ей весь этот ужас.
— Я не верю, чтобы это сделала ты — лучшая
из воспитанниц, опора и надежда нашего
института, — начала она спокойным и резким голосом,
из которого точно по удару магического жезла исчезали все лучшие бархатные, ласкающие ноты. — Но все равно, раз ты созналась, ты и будешь наказана. Доводить до сведения твоего отца этого поступка, недостойного княжны Джавахи, я не буду, но ты должна сказать, кто принес вам покупки.
Все уже были в сборе, когда мы, младшие, заняли свои места. Светлое облачение, крестный ход по всем этажам
института, наряды посторонних посетителей, ленты и звезды увешанных орденами попечителей — все это произвело на меня неизгладимое впечатление. Когда же священник, подошедший к плотно закрытым царским вратам, возгласил впервые: «Христос Воскресе!» — сердце мое екнуло и затрепетало так сильно, точно желая выпрыгнуть
из груди…
— Возьми… Люда… возьми… я хочу!.. Мне не надо больше… Я люблю тебя больше всех и хочу… чтобы это было твое… И еще вот возьми эту тетрадку, — и она указала на красную тетрадку, лежавшую у нее под подушкой, — это мой дневник, мои записки. Я все туда записывала, все… все… Но никому, никому не показывала. Там все мои тайны. Ты узнаешь
из этой тетрадки, кто я… и как я тебя любила, — тебя одну
из всех здесь в
институте…
Накануне лучшие ученицы
из выпускных, окончивших
институт, ездили во дворец получать высшие награды
из державных рук Государыни.
Наконец зал огласился звуками прощальной кантаты, сочиненной одною
из выпускных и положенной на ноты ее подругой. В незамысловатых сердечных словах, сопровождаемых такою же незамысловатою музыкой, прощались они со стенами
института, в которых протекало их детство, резвое, беззаботное, веселое, прощались с товарками и подругами, прощались с начальницей, с доброй матерью и наставницей, с учителями, пролившими яркий свет учения в детские их души.
Если же назначение жалованья отступает от этого закона, как, например, когда я вижу, что выходят
из института два инженера, оба одинаково знающие и способные, и один получает сорок тысяч, а другой довольствуется двумя тысячами; или что в директоры банков общества определяют с огромным жалованьем правоведов, гусаров, не имеющих никаких особенных специальных сведений, я заключаю, что жалованье назначается не по закону требования и предложения, а прямо по лицеприятию.
Осталось за мной. Я тотчас же вынул деньги, заплатил, схватил альбом и ушел в угол комнаты; там вынул его из футляра и лихорадочно, наскоро, стал разглядывать: не считая футляра, это была самая дрянная вещь в мире — альбомчик в размер листа почтовой бумаги малого формата, тоненький, с золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились в старину у только что вышедших
из института девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки:
Неточные совпадения
Хорошо то, что она сейчас только, как видно, выпущена
из какого-нибудь пансиона или
института, что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего, то есть именно того, что у них есть самого неприятного.
Когда я приехал и в баталион поступил, заговорили во всем городишке, что вскоре пожалует к нам,
из столицы, вторая дочь подполковника, раскрасавица
из красавиц, а теперь только что-де вышла
из аристократического столичного одного
института.
Рахметов шел
из первого Парголова в город, задумавшись и больше глядя в землю, по своему обыкновению, по соседству Лесного
института.