Неточные совпадения
— Это не простой солдат. Это герой. Он указал
королю путь, как ближе найти неприятельский лагерь, он остановил войско, когда оно бросилось в бегство, и он же защитил своей грудью самого
короля, когда неприятельская сабля направилась на него.
Король не может забыть этого и считает солдата Ивана своим лучшим другом и
слугою.
— В другой раз будь осторожнее в речах с твоим
королем, — проговорил он сурово, обращаясь к Ивану. — За твою дерзость ты заслуживаешь казни, но я не хочу казнить моего
слугу и на этот раз прощаю тебя.
Тотчас же
слуги по приказанию
короля сняли с него оковы, и он почувствовал себя снова свободным, свободным на одну ночь для того, чтобы умереть в следующее же утро!
Король Дуль-Дуль в сопровождении многочисленной свиты находился на площади. Сюда привели и трепещущего от страха черного Аго, закованного по рукам и ногам. Громадный котел стоял посреди площади, обдавая близстоящих густыми клубами пара. Вода зловеще шипела и клокотала в нем. Королевские
слуги — герольды — ездили по площади и объявляли народу, что сейчас совершится казнь двух самых злых преступников, которые осмеливались ослушаться воли
короля.
— Остановитесь! Иван, сюда! Ко мне! Мой бедный, слепой Иван! — послышался слабый голос
короля, и в один миг Дуль-Дуль растолкал свиту и очутился перед своим
слугою.
Солдат Иван снова занял свое прежнее место подле
короля. Теперь никто уже не завидовал ему. Все знали, какою страшной ценой Иван приобрел свое счастье, и искренно полюбили верного королевского
слугу.
Ты после смерти боярыни нашей, а твоей матери, остался у него один, как порох в глазу; а он все-таки говаривал, что легче бы ему видеть тебя, единородного своего сына, в ранней могиле, чем
слугою короля польского или мужем неверной полячки!
Неточные совпадения
Верхом, в глуши степей нагих, //
Король и гетман мчатся оба. // Бегут. Судьба связала их. // Опасность близкая и злоба // Даруют силу
королю. // Он рану тяжкую свою // Забыл. Поникнув головою, // Он скачет, русскими гоним, // И
слуги верные толпою // Чуть могут следовать за ним.
Дивлюся: как перед моим отцом // Из дружбы ты доселе не открылся, // От радости пред нашим
королем // Или еще пред паном Вишневецким // Из верного усердия
слуги.
Никто, как дети, не осуществляют в жизни истинное равенство. И как преступны взрослые, нарушая в них это святое чувство, научая их тому, что есть
короли, богачи, знаменитости, к которым должно относиться с уважением, и есть
слуги, рабочие, нищие, к которым должно относиться только с снисхождением! «И кто соблазнит единого из малых сих…»
Так же, как у Шекспира, в старой драме заступившийся за Корделию и за это изгнанный придворный Периллус-Кент приходит к нему, но не переряженный, а просто верный
слуга, который не оставляет в нужде своего
короля и уверяет его в своей любви.
И таким образом Кент, которого никто не узнает, хотя и
король, и герцог Корнвальский, и присутствующий Глостер должны все хорошо знать его, буянит в виде нового
слуги Лира до тех пор, пока его схватывают и набивают на него колодки.