Неточные совпадения
Да и гибель
Смелого не дает покоя, я чувствую свою вину, и на
сердце у меня тяжесть, ужасная тяжесть!
Прошло более двух недель со дня моего приключения в горах. Кости
Смелого были, должно-быть, давно растащены стараниями голодных волков и чекалок; новый друг сменил в моем
сердце погибшего коня. Алмаз сразу стал для меня незаменимым. Я гордилась им и лелеяла его. Конь был красив на диво и неспокоен, как настоящий дикарь. Я исподволь приучала его повиноваться мне и, странное дело, маленькой руке подростка Алмаз подчинялся охотнее, нежели сильным заскорузлым рукам наших казаков.
Я не отвечала, пуще всего боясь показаться недостаточно
смелой в глазах ненавистного адъютанта, но
сердце мое екнуло при виде этих мрачных стен, похожих на крепостные укрепления.
«Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его
смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…»
«Безумство храбрых — вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью… Но будет время — и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много
смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
Неточные совпадения
— Ну, а если эта красавица обратит на него внимание, несмотря на то что он так ничтожен, стоит в углу и злится, потому что «маленький», и вдруг предпочтет его всей толпе окружающих ее обожателей, что тогда? — спросил я вдруг с самым
смелым и вызывающим видом.
Сердце мое застучало.
Прекрасная Елена, // Хочу спросить у вас, у женщин, лучше // Известны вам сердечные дела: // Ужли совсем не стало той отваги // В
сердцах мужчин, не стало тех речей, // Пленительно-лукавых,
смелых взоров, // Которыми неотразимо верно, // Бывало, мы девиц и жен прельщали? // Прекрасная Елена, укажи, // Кого избрать из юных берендеев, // Способного свершить желанный подвиг?
Ее толкали в шею, спину, били по плечам, по голове, все закружилось, завертелось темным вихрем в криках, вое, свисте, что-то густое, оглушающее лезло в уши, набивалось в горло, душило, пол проваливался под ее ногами, колебался, ноги гнулись, тело вздрагивало в ожогах боли, отяжелело и качалось, бессильное. Но глаза ее не угасали и видели много других глаз — они горели знакомым ей
смелым, острым огнем, — родным ее
сердцу огнем.
Все это Калинович наблюдал с любопытством и удовольствием, как обыкновенно наблюдают и восхищаются сельскою природою солидные городские молодые люди, и в то же время с каким-то замираньем в
сердце воображал, что чрез несколько часов он увидит благоухающую княжну, и так как ничто столь не располагает человека к мечтательности, как езда, то в голове его начинали мало-помалу образовываться довольно
смелые предположения: «Что если б княжна полюбила меня, — думал он, — и сделалась бы женой моей… я стал бы владетелем и этого фаэтона, и этой четверки… богат… муж красавицы… известный литератор…
Чувство это было невольное уважение к Серебряному, которого
смелые поступки возмущали его самодержавное
сердце, а между тем не подходили под собственные его понятия об измене.