Неточные совпадения
Когда эти
серые люди, неподвижно застыв, слушали Маракуева, в них являлось что-то общее с летучими
мышами: именно так неподвижно и жутко висят вниз головами ослепленные светом дня крылатые
мыши в темных уголках чердаков, в дуплах деревьев.
За шкафом неустанно скребла
мышь — Кожемякин знал её, ночами она
серым комочком выкатывалась на середину комнаты и, зорко сверкая чёрной пуговкой круглого глаза, ловкими лапками отирала острую мордочку.
Я слушал интереснейшие рассказы Казакова, а перед моими глазами еще стояла эта страшная бутафория с ее паутиной, контурами мохнатых
серых ужасов: сатана, колесо, рухнувшая громада идола, потонувшая в пыли. Пахло
мышами.
— Это значит… — говорил я в тени самому себе и
мыши, грызущей старые корешки на книжных полках шкафа, — это значит, что здесь не имеют понятия о сифилисе и язва эта никого не пугает. Да-с. А потом она возьмет и заживет. Рубец останется… Так, так, и больше ничего? Нет, не больше ничего! А разовьется вторичный — и бурный при этом — сифилис. Когда глотка болит и на теле появятся мокнущие папулы, то поедет в больницу Семен Хотов, тридцати двух лет, и ему дадут
серую мазь… Ага!..
У стены, на широкой двуспальной кровати сидела
серая, как летучая
мышь, старуха-хозяйка, упираясь руками в измятую постель, отвесив нижнюю губу; покачивалась и громко икала.