Тревога на лицах близких не остановила меня, напротив, придала отчаянной смелости. Отличиться, во чтобы то ни стало отличиться перед всеми —
почтенными старцами, удалой молодежью и хорошенькими девушками, моими сверстницами, — только этому желанию подчинялась в эти минуты моя необузданная натура.
Вообрази: я ей отписал о всем приключившемся, и, представь, она мне мигом отвечает запиской, карандашом (ужасно любит записки писать эта дама), что «никак она не ожидала от такого
почтенного старца, как отец Зосима, — такого поступка!» Так ведь и написала: «поступка»!
— Ах, пожалуйста, будь осторожен! — подхватила Мари. — И не вздумай откровенничать ни с каким самой приличной наружности молодым человеком и ни с самым
почтенным старцем: оба они могут на тебя донести, один из выгоды по службе, а другой — по убеждению.
Он никого, например, не назовет болваном или старым колпаком, как делают некоторые обитатели пустынь, не понимающие обращения; если хотите, он выразит ту же самую мысль, но так деликатно, что вместо «болвана» вы удобно можете разуметь «умница», и вместо «старого колпака» — «
почтенного старца, украшенного сединами».
Неточные совпадения
— Скушно говорит
старец, — не стесняясь, произнес толстый человек и обратился к Диомидову, который стоял, воткнув руки в стол, покачиваясь, пережидая шум: — Я тебя,
почтенный, во Пскове слушал, в третьем году, ну, тогда ты — ядовито говорил!
Когда же один из них,
почтенного вида широкий
старец, с завитками полуседой бороды, как у Моисея Микель-Анджело, и седыми густыми вьющимися волосами вокруг загорелого и оголившегося коричневого лба, надел свою большую шапку и, запахивая новый домодельный кафтан, пролез на лавку и сел, остальные последовали его примеру.
— Простите меня… — начал Миусов, обращаясь к
старцу, — что я, может быть, тоже кажусь вам участником в этой недостойной шутке. Ошибка моя в том, что я поверил, что даже и такой, как Федор Павлович, при посещении столь
почтенного лица захочет понять свои обязанности… Я не сообразил, что придется просить извинения именно за то, что с ним входишь…
Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые
старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики — кадеты и гимназисты — почти дети; бородатые отцы семейств,
почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и
почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности — педагоги, и передовые писатели — авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами порока;