Неточные совпадения
Черногорцев я себе, конечно, представляла совершенно черными: неграми — представляла, Пушкиными — представляла, и
горы, на которых живет это племя злое, — совершенно черные: черные люди в черных
горах: на каждом зубце
горы —
по крохотному злому черному черногорчику (просто — чертику). А Бонапарте, наверное, красный. И страшный. И один на одной
горе. (Что Бонапарте — тот же Наполеон, который в воздухе
носится, я и не подозревала, потому что мать, потрясенная возможностью такого вопроса, ответить — забыла).
Приемная дочь, узаконенная княжеская воспитанница и племянница, аристократка,
носится по горам, как юноша-джигит, в рваном бешмете, совершая далекие поездки в окрестности Гори, попадает под грозу и ливень и возвращается пешком, с вывихнутой рукой…
Неточные совпадения
В разных местах
по горам носились облака. Там белое облако стояло неподвижно, как будто прильнуло к земле, а там раскинулось
по горе другое, тонкое и прозрачное, как кисея, и сеяло дождь;
гора опоясывалась радугами.
За рекой все еще бушевало пламя.
По небу вместе с дымом летели тучи искр. Огонь шел все дальше и дальше. Одни деревья
горели скорее, другие — медленнее. Я видел, как через реку перебрел кабан, затем переплыл большой полоз Шренка; как сумасшедшая, от одного дерева к другому
носилась желна, и, не умолкая, кричала кедровка. Я вторил ей своими стонами. Наконец стало смеркаться.
А блеск вечерний
по окнам // Меж тем
горел… //
По зале из кадила дым //
Носился клубом голубым.
Мастер, стоя пред широкой низенькой печью, со вмазанными в нее тремя котлами, помешивал в них длинной черной мешалкой и, вынимая ее, смотрел, как стекают с конца цветные капли. Жарко
горел огонь, отражаясь на подоле кожаного передника, пестрого, как риза попа. Шипела в котлах окрашенная вода, едкий пар густым облаком тянулся к двери,
по двору
носился сухой поземок.
Красивое это озеро Октыл в ясную погоду. Вода прозрачная, с зеленоватым оттенком. Видно, как
по дну рыба ходит. С запада озеро обступили синею стеной высокие
горы, а на восток шел низкий степной берег, затянутый камышами. Над лодкой-шитиком все время с криком
носились белые чайки-красноножки. Нюрочка была в восторге, и Парасковья Ивановна все время держала ее за руку, точно боялась, что она от радости выскочит в воду. На озере их обогнало несколько лодок-душегубок с богомольцами.