Стародум. В тогдашнем веке придворные были воины, да воины не были придворные. Воспитание дано мне было отцом моим по
тому веку наилучшее. В то время к научению мало было способов, да и не умели еще чужим умом набивать пустую голову.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не стану. (К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай,
век слова не скажу. Пусть же, себе на уме, Бог
тому заплатит, кто меня, бедную, обижает.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был
век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь
тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Он был человек прошлого века и имел общий молодежи
того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула.
Таким веком я буду считать XIX в., век мысли и слова и вместе с
тем век острого раскола, столь для России характерного, как внутреннего освобождения и напряженных духовных и социальных исканий.
Неточные совпадения
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу в ней
тьма тём, // А ни в одной-то душеньке // Спокон
веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, // Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О время, время новое! // Ты тоже в песне скажешься, // Но как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
В
той ли вотчине припеваючи // Доживает
век аммирал-вдовец, // И вручает он, умираючи, // Глебу-старосте золотой ларец.
Под песню
ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой
век — что день без солнышка, // Мой
век — что ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не в
том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал
век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Мой предок Оболдуй // Впервые поминается // В старинных русских грамотах // Два
века с половиною // Назад
тому.