Неточные совпадения
Простаков (Скотинину). Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой. После
отца осталась она младенцем.
Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа моя! Я вне себя от радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю.
То —
то дядюшка! То-то
отец родной! Я и сама все-таки думала, что Бог его хранит, что он еще здравствует.
Стародум. В тогдашнем веке придворные были воины, да воины не были придворные. Воспитание дано мне было
отцом моим по
тому веку наилучшее. В
то время к научению мало было способов, да и не умели еще чужим умом набивать пустую голову.
Стародум. В одном.
Отец мой непрестанно мне твердил одно и
то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы.
Он был по службе меня моложе, сын случайного
отца, воспитан в большом свете и имел особливый случай научиться
тому, что в наше воспитание еще и не входило.
Г-жа Простакова. Пронозила!.. Нет, братец, ты должен образ выменить господина офицера; а кабы не он,
то б ты от меня не заслонился. За сына вступлюсь. Не спущу
отцу родному. (Стародуму.) Это, сударь, ничего и не смешно. Не прогневайся. У меня материно сердце. Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала? Изволил пожаловать неведомо к кому, неведомо кто.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой
отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь
тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
И чтобы не осуждать
того отца, с которым он жил и от которого зависел и, главное, не предаваться чувствительности, которую он считал столь унизительною, Сережа старался не смотреть на этого дядю, приехавшего нарушать его спокойствие, и не думать про то, что он напоминал.
А отчего нужно ему в Петербург, почему не мог он остаться в Верхлёве и помогать управлять имением, — об этом старик не спрашивал себя; он только помнил, что когда он сам кончил курс ученья,
то отец отослал его от себя.
— Вот видите, один мальчишка, стряпчего сын, не понял чего-то по-французски в одной книге и показал матери,
та отцу, а отец к прокурору. Тот слыхал имя автора и поднял бунт — донес губернатору. Мальчишка было заперся, его выпороли: он под розгой и сказал, что книгу взял у меня. Ну, меня сегодня к допросу…
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой
отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Чтобы ему, если и тетка есть,
то и тетке всякая пакость, и
отец если жив у него,
то чтоб и он, каналья, околел или поперхнулся навеки, мошенник такой!
Купцы. Да уж куда милость твоя ни запроводит его, все будет хорошо, лишь бы,
то есть, от нас подальше. Не побрезгай,
отец наш, хлебом и солью: кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.
А Петр-то Иванович уж мигнул пальцем и подозвал трактирщика-с, трактирщика Власа: у него жена три недели назад
тому родила, и такой пребойкий мальчик, будет так же, как и
отец, содержать трактир.
Сам Ермил, // Покончивши с рекрутчиной, // Стал тосковать, печалиться, // Не пьет, не ест:
тем кончилось, // Что в деннике с веревкою // Застал его
отец.