Неточные совпадения
Простаков. Ну как, матушка,
ему это подумать? Ведь Софьюшкино недвижимое имение нам
к себе придвинуть не можно.
Скотинин. Это подлинно диковинка! Ну пусть, братец, Митрофан любит свиней для того, что
он мой племянник. Тут есть какое-нибудь сходство; да отчего же я
к свиньям-то так сильно пристрастился?
Г-жа Простакова. Прочтите
его сами! Нет, сударыня, я, благодаря Бога, не так воспитана. Я могу письма получать, а читать
их всегда велю другому. (
К мужу.) Читай.
Для грамоты ходит
к нему дьячок от Покрова, Кутейкин.
Правдин. Извините меня, сударыня. Я никогда не читаю писем без позволения тех,
к кому
они писаны.
Простаков. Ах, отец родной! Мы уж видали виды. Я
к ним и появиться не смею.
Правдин. Не бойтесь.
Их, конечно, ведет офицер, который не допустит ни до какой наглости. Пойдем
к нему со мной. Я уверен, что вы робеете напрасно.
Милон. А! теперь я вижу мою погибель. Соперник мой счастлив! Я не отрицаю в
нем всех достоинств.
Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в моей
к тебе любви, чтоб…
Софья. Я сказала, что судьба моя зависит от воли дядюшкиной, что
он сам сюда приехать обещал в письме своем, которого (
к Правдину) не позволил вам дочитать господин Скотинин.
Г-жа Простакова (
к Софье). Убирала покои для твоего любезного дядюшки. Умираю, хочу видеть этого почтенного старичка. Я об
нем много наслышалась. И злодеи
его говорят только, что
он немножечко угрюм, а такой-де преразумный, да коли-де кого уж и полюбит, так прямо полюбит.
Правдин. А кого
он невзлюбит, тот дурной человек. (
К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об
нем то, что вселило в душу мою истинное
к нему почтение. Что называют в
нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие
его прямодушия. Отроду язык
его не говорил да, когда душа
его чувствовала нет.
Г-жа Простакова. Милость Божия
к нам, что удалось. Ничего так не желаю, как отеческой
его милости
к Митрофанушке. Софьюшка, душа моя! не изволишь ли посмотреть дядюшкиной комнаты?
Г-жа Простакова (
к гостям). Одна моя забота, одна моя отрада — Митрофанушка. Мой век проходит.
Его готовлю в люди.
Еремеевна. Я и
к нему было толкнулась, да насилу унесла ноги. Дым столбом, моя матушка! Задушил, проклятый, табачищем. Такой греховодник.
Еремеевна. Пристал
к нему: хочешь ли жениться?..
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми
их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (
К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (
К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Ни с чем нельзя сравнить презрения, которое ощутил я
к нему в ту же минуту.
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли
к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься.
Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Софья (
к Правдину). Сил моих не стало от
их шуму.
Стародум(
к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться на несколько лет в ту землю, где достают деньги, не променивая
их на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает, а платит одни труды верно и щедро.
Г-жа Простакова. Пронозила!.. Нет, братец, ты должен образ выменить господина офицера; а кабы не
он, то б ты от меня не заслонился. За сына вступлюсь. Не спущу отцу родному. (Стародуму.) Это, сударь, ничего и не смешно. Не прогневайся. У меня материно сердце. Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала? Изволил пожаловать неведомо
к кому, неведомо кто.
Г-жа Простакова. Бредит, бестия! Как будто благородная! Зови же ты мужа, сына. Скажи
им, что, по милости Божией, дождались мы дядюшку любезной нашей Софьюшки; что второй наш родитель
к нам теперь пожаловал, по милости Божией. Ну, беги, переваливайся!
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери, стали позади Стародума. Отец готов
его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти
к руке. Еремеевна взяла место в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Стародум(обнимая неохотно г-жу Простакову). Милость совсем лишняя, сударыня! Без нее мог бы я весьма легко обойтись. (Вырвавшись из рук ее, обертывается на другую сторону, где Скотинин, стоящий уже с распростертыми руками, тотчас
его схватывает.) Это
к кому я попался?
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (
К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю
его права.
Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б
он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят
к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу.
К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство
ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я
его здесь подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.) Нельзя не любить правил добродетели.
Они — способы
к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума,
к нему подбегает.)
Возьмем в пример несчастный дом, каковых множество, где жена не имеет никакой сердечной дружбы
к мужу, ни
он к жене доверенности; где каждый с своей стороны своротили с пути добродетели.
Отец, не имея почтения
к жене своей, едва смеет
их обнять, едва смеет отдаться нежнейшим чувствованиям человеческого сердца.
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты
к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей
к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг
к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия.
Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти
к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что
он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об
его учителях и вижу наперед, какому грамотею
ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (
К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то
его выучил.
Стародум. Так поэтому у тебя слово дурак прилагательное, потому что
оно прилагается
к глупому человеку?
Г-жа Простакова. То, мой батюшка,
он еще сызмала
к историям охотник.
Скотинин. Да с
ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался
он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю
к похвям потылицею, и бодрый конь вынес
его из ворот
к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная
ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все
его стремление
к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из
него, что
ему надобно.
Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Правдин. Да и ступай
к своим свиньям. Не забудь, однако ж, повестить всем Скотининым, чему
они подвержены.